– Быстро бегаешь, для девчонки-то.
А Джеймс и вовсе посоветовал поберечь силы. Иначе говоря – не пасти их с Генри.
– До школы мы и сами можем добраться! – выкрикнул Джеймс и прибавил скорости.
Разумеется, они могли, но дело-то было не в них. Возле спуска в Волчью лощину я наконец-то поравнялась с мальчиками, схватила Джеймса за рукав:
– Дальше вместе пойдём.
Джеймс задёргался, буркнул: «Вот ещё», а Генри спросил:
– Что-то случилось?
– Ничего особенного. Просто вчера на этой тропе я видела змею. Во-от такущую!
Генри вроде поверил. Знал, что я боюсь змей. Джеймс вытаращил глаза:
– Это был змеиный король, да, Аннабель?
– Наверное. Мне такие здоровенные ещё не попадались.
– Аннабель, что ж ты вчера не сказала? Я бы сбегал посмотрел.
– Вот именно поэтому и не сказала. Зато, если мы сейчас пойдём тихо-тихо, может, змеиный король снова нам покажется.
Только мы сделали пару шагов – из-за дерева вышла Бетти. Мальчики остановились так внезапно, что я в них врезалась.
– Привет, Бетти, – поздоровался Генри.
Джеймс ничего не сказал. Я обошла обоих и продолжила путь:
– Ну что застыли? Опоздаем же!
Я не обернулась, но услышала сзади шаги. Братья пошли за мной. На первом же повороте я пропустила их вперёд, и они пустились бегом. Я – за ними. Мы бежали до самой школы.
– Противная эта Бетти, – сказал Джеймс, расстёгивая пальтишко. – Жуть наводит.
– Она просто глупая девчонка, – возразил Генри, но голос понизил и по сторонам сначала поглядел.
Скоро появилась и Бетти. Но ей уже было не до нас. Всё внимание она сосредоточила на своей парте. Потому что за партой сидел один из самых старших мальчиков – Энди Вудберри[5]. Жаль, всегда думала я, что такая вкусная фамилия досталась такому забияке. Энди никто в школе не любил. Даже его ровесники. Потому что он и ровесниками умудрялся помыкать.
В тот день, когда впервые появилась Бетти, Энди в школу не пошёл. И назавтра тоже, и потом ещё несколько дней. Мы знали почему. У его отца и дядьёв были фермы неподалёку от нашей. Все Вудберри держали коров, продавали молоко и масло. Выращивали кукурузу и картошку. Также им принадлежал луг, с которого заготавливали на зиму сено. Был огород. Овец разводили ради шерсти, но по весне позволяли себе зарезать ягнёнка к воскресному обеду. Кур и коз я даже отдельно не упоминаю. Они на каждой ферме есть.
В конце октября Энди в школе появлялся редко. И то, кажется, только чтобы жизнь свою разнообразить. Миссис Тейлор он не слушал, уроки не учил.
– Чего это ты моё место занял? – сказала ему Бетти.
Даже в сидячем положении Энди был ростом почти с Бетти, которая стояла рядом. Но Бетти это обстоятельство не смутило. Остальные дети притихли. Что-то будет? Миссис Тейлор писала на доске, ничего не замечала.
Энди смерил Бетти взглядом:
– Ты вообще кто такая?
– Бетти Гленгарри. А ты?
– Энди Вудберри.
Бетти по-птичьи наклонила голову и спросила:
– Ты в лесу, что ли, живёшь?
– Не.
– Значит, ты ягода?
– Не.
Энди сел прямее, расправил плечи:
– А ты что, в долине живёшь?
– Представь себе, да, – ответила Бетти.
Энди призадумался:
– Значит, ты…
Тут даже до него дошло: сострить не получится. Бетти заранее приготовилась смеяться:
– Нет, я не Гарри. Я – Бетти. И я хочу на своё место, которое занял ты.
Энди сильно смутился. Я догадалась: прежде ни одна девчонка так с ним не разговаривала. Да что там девчонка! Даже родная мать такого себе не позволяла. Спроси меня кто-нибудь тогда о последствиях, я бы ответила: если на перемене Бетти придётся выбирать из волос жёваные бумажки, пусть считает, ей повезло. Да, я так думала, но я ошибалась.
