– Пожалуй, хватит.
– Вам что? – спросила я. – Больше делать нечего?
Нет – я была права, они точно не в себе. День в разгаре, а они, вместо того чтобы охотиться, готовить землю к весеннему севу или работать по дому, сидят в пустой комнате – два взрослых, здоровых человека – и занимаются такими глупостями!
Я уже хотела встать и спросить – отвезет ли он меня теперь домой, как вдруг окно осветилось и на нем замерцали какие-то разноцветные полосы.
Я сказала:
– Ну и ну!
Но он не обратил на меня внимания, а таращился на эти штуки, будто в этих мерцающих полосочках заключалось что-то очень важное.
– Кто был прав? – спросил он женщину.
Та неохотно ответила:
– Это еще ничего не доказывает.
– Ладно, – сказал он, – попробуем по-другому. Сейчас я задам синхронизацию в пределах альфа-ритмов и попробуем стимулировать пространственное воображение. Поглядишь, как пойдет…
Я недовольно сказала:
– Почему вы говорите непонятное?
Это же невежливо. Как будто я – просто предмет обстановки и они обсуждают, куда его поудобнее переставить…
Он сказал:
– Прости. Сейчас я объясню. Видишь вот эти кнопки?
– Эти выступы?
– Ну да. Сейчас на экране сверху начнут падать объекты…
– Предметы?
– Не совсем. Такие штуки с уголками. А ты, нажимая на кнопки, будешь укладывать их так, чтобы между ними не оставалось просветов. Вот посмотри.
Тут это окно замерцало как-то уж очень противно, и из верхнего его края начали валиться разноцветные штуковины. Он нажал на выступ и одна из этих штуковин повернулась в полете. Другая упала точнехонько на нее и затиснула ее в угол. Я сказала:
– Ну и ну!
– Видишь, – сказал он довольно, будто сделал невесть какое важное дело, – а следующую (сверху уже валилась третья) нужно повернуть вот так… Вот этой кнопкой можно крутить их влево, вот этой – вправо… Вот этой – двигать в один бок. Вот этой – в другой. Попробуешь?
Сначала эти штуки валились медленно, но потом все быстрее и быстрее – только успевай укладывать. От напряжения я даже язык прикусила. Да еще проклятое окно (он его назвал экраном) мерцало так, что меня начало мутить.
Наконец они начали валиться так быстро, что я не успевала переносить палец с одной кнопки на другую. Да ну их в самом деле!
Я встала и сказала:
– Хватит! Это же одна глупость.
Он не рассердился, только заметил:
– Я думал, ты раньше не выдержишь. Ну что там? – это он уже женщине.
Тут штуки перестали валиться с экрана и на нем выросли разноцветные столбики. Она тихонько сказала:
– Этого не может быть!
– По крайней мере по этому показателю она выдает верхнюю границу, – сказал он, – полагаю, по остальным будет не хуже.
Она пожала плечами.
– Тогда почему они…
Он вроде как сердито поглядел на нее и она замолчала.
Я сказала:
– Меня мутит. И голова кружится. Что вы со мной такое сделали?
– Ничего, – успокоил он, – это сейчас пройдет.
– Мне нужно наружу…
На самом деле мне вовсе не было так уж плохо – просто я хотела выбраться из этого Дома. Уж очень тут было неуютно.
Он сказал женщине:
– Выйди с ней.
Я опять не успела заметить, что они сделали для того, чтобы кусок стены разошелся в стороны, – снаружи было сумрачно и сыро, туман блуждал между слепыми стенами чужих домов, и, как всегда во время тумана, было очень тихо – лишь поблизости что-то равномерно гудело и ухало, точно билось огромное сердце.
Я спросила:
– Что это шумит?
– Моторы на энергостанции, – непонятно ответила женщина.
