– Вы специально говорите так, чтобы я не могла понять.
– Да вовсе нет, – она помолчала, потом добавила: – Потом тебе будет легче. Ты же начала учиться. И ты очень способная.
– Начала учиться? Чему? Я что-то не заметила.
– И тем не менее, это так.
– И вы меня учите?
– Да.
– Почему меня? Почему не своих детей?
– У меня нет детей, – ответила она.
Так я и думала! Понятно, что ее приставили ко мне.
Больше-то она ни на что не годится. Наверное, ее скоро выгонят. Или обменяют.
Я спросила:
– А что такое дезин… фек… тировать?
Она почему-то смутилась.
Потом сказала:
– Ну… понимаешь… у вас очень мало воды… поэтому…
– А, – сообразила я. Могла бы и раньше сообразить – сама она была чистенькая, никакой грязи под ногтями, сами ногти гладкие, розовые… – А у вас правда много воды?
Она неохотно сказала:
– Достаточно.
Тут уж мне почему-то стало неловко.
– Может, я умоюсь? Если вам не жаль воды?
– Потом… – неопределенно ответила она. – После…
Улисс, стоя на пороге, окликнул нас:
– Ну что? – спросил он. – Продолжим?
Я удивилась.
– Разве это еще не все?
– Ну разумеется, нет, – сказал он. – Нам нужно было определить уровень твоих способностей, немножко подправить кое-что, чтобы ты быстрее обучалась – но с завтрашнего дня начнешь учиться писать.
– Чего?
– Научим тебя делать записи.
Я сказала:
– Вы все-таки ненормальные. Записи написаны не человеком. Это всем известно. Ни один человек так не сможет – чтобы все знаки были похожи друг на друга. И стояли так ровно.
– Большая часть великих книг, – сказал он, – сначала писалась от руки. Сама подумай, разве трудно воспроизвести какой-нибудь знак? Хотя бы углем на стене, если уж нет ничего другого!
– Может, и не трудно. Но кто этим будет заниматься? Да и зачем? В этом же нет никакого смысла!
– Ты ничем их не проймешь, – тихо сказала женщина, – сам видишь.
– У них все подчинено голой прагматике, – ответил он. – Но если освободить их от необходимости ежедневно бороться за выживание и чуть-чуть подтолкнуть…
– Может, стоит подождать – у группы Коменски тоже есть кое-какие соображения. Нам легче будет сориентироваться.
Он усмехнулся.
– Тебе все кажется, что это какая-то ужасная ошибка, а?
Она пожала плечами и промолчала.
Я сказала:
– Я хочу домой.
– Хорошо, – ответил он, – я сейчас тебя отвезу.
Тут я увидела, что лодка сама собой подплыла к Дому и остановилась у порога.
– Ты же уже ездила в ней, – сказал он, заметив, что я попятилась, – садись.
Я предпочла послушаться – иначе мне пришлось бы остаться здесь, а мне тут здорово не нравилось. Да и им я не очень доверяла – пока вроде они не сделали мне ничего плохого, но вдруг передумают? Где их вода, и течет ли у них горячая – сама по себе, как в Записях, я тоже не стала спрашивать.
– Почему она ходит сама, эта ваша лодка? – спросила я, устраиваясь на сиденье.
– В ней есть своего рода память, – ответил он. – В принципе, она и сама могла бы довезти тебя до дома, но я подумал, что одной тебе будет страшно.
На всякий случай я сказала:
– Как же!
– Чтобы построить такие машины, нужны знания определенного рода и довольно тонкие навыки. Но никаких хитростей тут нет.
– Да будь это так просто, как вы говорите, их было бы повсюду полным-полно, таких лодок! А где вы их видели? Это же только в Городах Мертвых предметы двигаются сами по себе!
– Я не сказал, что это просто, – возразил он, – я только сказал, что в принципе это возможно. А что такое Города Мертвых?
