Потом он вернулся в мобиль – я уже сидела там, – и сказал:
– Поехали.
Какое-то время мы ехали молча, но я видела, что он хочет о чем-то спросить, и не решается.
Я сказала:
– Ваша Диана здорово соображает. Уж не знаю, чем она их…
– Слезоточивым газом, – рассеянно сказал он, и добавил: – Послушай…
– Да?
– Меня пригласили на праздник… собственно, нас всех пригласили…
Я сказала:
– Ну да. Вы же наши союзники.
Со стороны старейшин этого следовало ожидать – раньше-то всем казалось, что, хоть с племенем Звездных Людей и можно вести дела, все они, в общем и в целом, все-таки придурки, но после вчерашнего стало понятно, что таких могущественных друзей, как они, больше днем с огнем не сыщешь. Теперь-то никто не скажет, что от пришельцев идет порча.
– Если вы с нами породнитесь, сможете брать к себе наших женщин. Этой весной как раз несколько вошли в пору. Не за так, понятное дело. Но много с вас не спросят – какие счеты между своими…
Он, похоже, не слишком обрадовался.
– А на этом празднике…
– Будет много хорошей еды.
– Да, – тоскливо сказал он, – но какой еды?
Тут только я сообразила.
– Да что вы себе думаете? Что мы, дикари, что ли? Мы покойников не едим. Иначе как же они найдут дорогу домой, по-вашему? Так и будут тут шляться, а кому это нужно? Мы их кладем в пещерах, лицами на закат, все честь по чести. Даже оружие им даем – правда, не железное. Они не разбирают, честно говоря, какое оружие им дают, мертвые.
Он вздохнул вроде как с облегчением.
– Конину приготовят, – сказала я. – Мы столько лошадей не прокормим.
Тут он опять затосковал.
– Я видел вчерашнее побоище, – сказал он.
– Бросьте врать-то, – не удержалась я, – как вы могли видеть, когда вас там и не было? Диана была.
– На мобиле установлены автоматические камеры. Они фиксируют все, что происходит.
– Как Записи?
– Да, – устало ответил он, – как Записи.
Он задумался. Потом сказал:
– Одно дело читать про то, что было давным-давно, совсем другое – видеть все это собственными глазами.
– Что с того? – возразила я. – Мир-то не меняется.
Он опять вздохнул:
– Похоже, что нет.
– Уж не знаю, откуда вы там прибыли – может, у вас другие порядки, но у нас отродясь так было.
Он старался не показывать виду, но я-то заметила, что ему не по себе. Может, конину они тоже не едят?
– Да как же вы жить-то тут будете, если вы такие нежные? А эта ваша Диана? Как посмотрела на этого ублюдка, так и пошла блевать. Камень-то ему из катапульты в башку попал, да он еще и свалился под копыта… голова, понятное дело, раскололась, как орех, мозги на камень – блямс! А она как позеленеет, и…
– Ох, да помолчи, пожалуйста, – быстро сказал он.
– Когда из катапульты бьют, почти всегда так. У вас что же, катапульт нет? Чем же вы тогда будете обороняться?
– Уж найдем, чем.
Сегодня им было не до меня; видно, готовились к празднику – если наши собираются засыпать своих новых друзей подарками, то и этим, понятно, не хотелось оставаться в долгу; вот они и собирали какие-то тюки; свертки ткани – легкой, но прочной; эту их замечательную посуду, которая не бьется, даже если уронить ее на каменный пол; и даже бруски железа – богатые дары, очень богатые. У этих Звездных Людей, видно, всего в изобилии, если они могут позволить себе такую щедрость. Так что Дианы, которая почти все время болталась тут, я сегодня почти не видела, зато пришел этот, седой – они с Улиссом говорили о чем-то, на нашем языке, не на своем, но так быстро и тихо, что я могла разобрать лишь отдельные слова: «такая возможность…», «тебе придется…», «в любом случае…». Седой вроде как настаивал, Улисс возражал, они незаметно начали говорить все громче. Потом седой сказал:
