– Сорвалось, – сказал он, – я еще не очень хорошо…
– Ничего, – успокоила она, – это бывает.
Я уже обернулась к Диане, чтобы сказать ей все, что я по этому поводу думаю, но встретилась взглядом с кочевым – он смотрел мне прямо в глаза и усмехался. Рука его, лежащая на пульте, чуть заметно шевельнулась, и я поняла, что он меня прикончит прежде, чем я успею сказать хоть что-нибудь. В конце концов, подумала я, это не мое дело – она должна была видеть то же, что и я. Хотя в глубине души я отлично понимала, что ничего она не видела – иначе заставила бы его передвинуть туда этот свой небесный глаз. Не то, чтобы они были подслеповаты, Звездные Люди, но глаз их схватывал все слишком медленно.
Море все проплывало в перекрестье – сверху видно было, что у берега вода бурого оттенка из-за взбаламученного ила, сам берег здесь был обрывистый, пласты красноватой глины выворачивались наружу, словно вспоротое брюхо животного. А небесный глаз мчался все дальше, туман перетекал над волнами, точно молоко, а одно туманное пятно, мелькнувшее внизу, у края видимости, было особенно плотным.
Я сказала:
– Пусть остановит.
Он посмотрел на меня с усмешкой, и впервые ответил, обращаясь прямо ко мне:
– Не могу.
– Тогда остановите вы, – сказала я Диане.
– Нет, – возразил Кожан, – я сам.
Он, вроде, попытался замедлить полет небесного глаза, но на деле разогнал его еще больше, так что волны внизу слились в сплошные серые полосы. Он явно старался увести небесный глаз от своей стоянки, но, похоже, до Дианы это так и не дошло – она полагала, что причина всех этих чудовищных прыжков просто в неумении управлять полетом, но я отлично видела, что это одно сплошное притворство.
– Там, вроде, был Город Мертвых, – пояснила я, – помните, я вам говорила? Только он очень далеко ушел.
– Должно быть, это какой-то оптический эффект, – сказала она. – Ну, обман зрения. Туман порою собирается плотными сгустками.
– Тогда ночью это тоже был обман зрения?
Она пожала плечами:
– Возможно.
И повернулась к кочевому:
– Ты что-нибудь видел?
– Ничего, – спокойно ответил он.
– Он вообще ничего не видит, – ядовито сказала я, – так уж он устроен.
У кочевых глаза как у хищной птицы; говорят, они способны различать звезды среди бела дня.
Я подумала, что если Диана оказалась такой уж доверчивой, то, может, Улисс меня выслушает – меня не столько тревожило появление Города Мертвых, хоть это и правда дурной знак, сколько непонятное избиение на стоянке кочевых. А потому я спросила Звездную Женщину:
– А где Улисс?
Она ответила:
– Они с Лагранжем поехали на стоянку кочевников. Взяли с собой Барсука.
– Поехали? Зачем?
– Для переговоров.
– Вы с ума сошли! Можете с ними попрощаться! И с этим вашим Барсуком тоже. Никто из них не вернется!
Она мягко сказала, обернувшись к кочевому:
– Кожан обещал, что их хорошо примут.
Он спокойно кивнул, глядя ей в глаза.
– Давно они поехали?
– С утра, – сказала она. – К вечеру они будут на месте, а завтра вернутся. К концу дня.
И, глядя на меня, добавила:
– Мы поддерживаем с ними связь. Там все в порядке.
– С той вашей… экспедицией вы тоже поддерживали связь.
– Да, – сказала она, – да, но… там могло случиться все, что угодно. Они же были в заброшенном городе – там остались подземные пустоты, какое-нибудь здание могло обрушиться и похоронить их… А здесь – ты же сама видела; здесь нечего опасаться.
Я только покачала головой. Что тут поделаешь – здесь не поможет ни небесный глаз, ни эта их дальняя связь. Они видели лишь то, что хотели, эти Звездные Люди, им ничего нельзя было втолковать, но дело даже не в этом; может, будь у них и впрямь дурные намерения, все было бы проще – беда в том, что они действительно не хотели никому ничего плохого; и, тем не менее, опасность распространялась вокруг них, словно круги от камня, брошенного в воду. Меня вдруг прошиб озноб, несмотря на тепло невидимого очага. Видно, Диана все же что-то заметила, потому что успокаивающе сказала:
