Вольга, не ответив, быстро развернулся и, задыхаясь от волнения, припустил, соображая на ходу: если те, кто на ладье – причина, то они уже далеко ушли по реке. Всё же должны где-то пристать к берегу – дальше или ближе, но должны. Дрёма-река ниже Гнездовья петляет, как змея. И если напрямик, то он их догонит!
Во что бы то ни стало догонит!
Отдышавшись, Вольга бросился в погоню. В Гнездовье он не заскочил, укорачивая себе путь. Позже подумал, что не помешало бы. Оружие какое-никакое прихватить с собой стоило. И коня.
Да что уж теперь. Добудет по дороге.
А коли нет, то за Дарёну он злодеев-татей голыми руками рвать будет и глотки им грызть зубами.
День и ночь напролет без сна и покоя мчался Вольга вперед, точно ворон, и порой ему казалось, будто бы Стрибог даровал ему невидимые крылья и послал в помощь попутный ветер…
Парень будто чуял, куда нужно бежать, словно сама природа указывала ему путь: перед ним появлялись неприметные тропы, как по колдовству возникали проходы в буреломах, а когда лесные птахи пересвистом стали зазывать его к реке, то он, последовав на их зов, вышел к стоянке чужаков.
Вольга подобрался ближе и затаился.
Рыжебородые разговаривали на непонятном языке. Девок-Белок Вольга не заметил и решил дождаться удобного момента, чтобы подкрасться и убедиться наверняка.
Но долго ждать не пришлось.
Оказалось, здесь Белки. За шатром сидели – со стороны реки. Из лесу как их заметишь? Раздались женские крики, и Вольга увидел, как высокий рыжебородый потащил упирающуюся девушку в шатер.
Парень тотчас налился небывалым гневом и бросился к ним. Пусть рыжебородые хорошо вооружены, а у него руки пусты, но ничего его теперь не остановит.
Вот только не добежал Вольга. Споткнулся и, ударившись оземь, потерял сознание…
***
Очнулся он в лесной глухомани. Голый и весь в крови. Да не это его заботило.
«Да как же так получилось? Я ведь кинулся девчат вызволять! Почему я здесь? Где Дрёма-река?»
Обмылся в лесном ручье и отправился искать стоянку рыжебородых. Снова птахи лесные ему путь подсказали. Вышел Вольга к берегу и остолбенел: рыжебородые все как один перебиты, замертво лежат. Да еще и как! Разорваны в клочья, разбросаны окровавленные части их тел по всему лагерю.
«Кто же их так? Кто с ними расправился? Медведь небось аль еще кто…
А девок нету: ни живых, ни мертвых. Уволок девчат лютый зверь?»
Вольга в отчаянии зашел в шатер, рассеяно нашел подходящую одежду, и в горести побрел неведомо куда. Свет стал ему немил. Не пройдя и десятка шагов, он повалился ничком на траву-мураву. Куда теперь ему идти и зачем?
Нет больше Дарёны…
Но вскоре взыграло что-то внутри, наполнило его надеждой: вдруг девки сумели сбежать?
Вскочил Вольга на ноги и с воодушевлением рванул к родным селениям.
Он бежал без остановок, чередуя короткий путь и извилистую дорогу вдоль Дрёмы-реки. И надо же! Догнал уже поблизости от Гнездовья повозки пришлых торговцев. Глядь, а на одной из телег все три девки-Белки сидят!
Целехонькие и живехонькие!
Бросился к ним. В сердце радость поет неугомонная! Завидев его – своего, девчата тоже заулыбались. Взахлеб рассказали ему, как всё было: о странном неожиданном заступничестве. Зверь невиданный уберег их. Верно, кто-то из богов в огромного черного волка обратился и спас их от чужаков.
Вольга шагал, ухватившись за край телеги, и слушал девичью болтовню, глупо улыбаясь и не сводя глаз с Дарёны.
