Волхвы - страница 25

– Как же не знать, – кивнула Оксана, уперев руки в бока.

– Мы долго ждали, где-то с полчаса. Никого. Куда Федя подевался? Выдвинулись искать.

– Пару минут побегали по лесу и наплевали? – женщина качала головой с неодобрением.

– Да пойми же ты, наконец – Василия и самого терзало чувство вины – что мы только землю не рыли! Бегали как дети, которые хотят спрятать курево от родителей! Добрались даже до другого входа (или выхода?) в лес. Пусто! Понятное дело, после такой спасательной операции мы ожидали увидеть его дома. Дома же оказался шиш, сама знаешь.

– Естественно, шиш! – Оксана повысила голос. – Ушёл квасить и с концами! К бабе, что ли, забрёл? Так ты говори, к какой! Быстро верну!

Василий хаотично растрепал причёску «Горшок» и начал взад-вперёд ходить по дорожке. Диалог скатывался в безумие.

– Он, блин, растворился, Оксана! ИСЧЕЗ! Колдуны его забрали – думай что хочешь! Тебе ещё придётся поискать ту бабу, которой бы приглянулся Фёдор в своём состоянии.

– В каком таком состоянии? – насторожилась женщина.

– От перегара могла слезть пудра, ресницы бы отвалились, ногти – потрескались.

Руки спустились с боков и выпрямились вдоль тела Оксаны.

– Но я…

– Ты же сама бы вряд ли набросилась на него, правильно? Разве что со сковородкой, а, Ксан?

– Да, но…

– Искать надо, искать! – Василий свесился через забор. – Если все наши сделают цепь и прочешут лес, мы хоть какую-нибудь зацепку да найдём, я уверен!

– Вообще… дело говоришь, Вась… Чего делать-то надо? Как народ собрать?

– Схожу к Никитичу, попрошу его организовать сбор, чтоб с фонариками, с собаками.

– Буду ждать новостей! В любом случае, одна двину, чего терять? Детей нет, никого больше нет – в глазах Оксаны прослеживалось отчаяние, граничащее с безумием.

– Ты это… не кипятись. Обожди чуть – постарался успокоить её Василий.

– Ладно… – Оксана перевела взгляд вниз. – Позовёшь тогда?

– В первую голову! Да и соседи обязательно постучатся! – махнул Василий и неуверенным шагом двинулся в сторону администрации посёлка.

К вечеру главная площадь собрала столько людей, сколько не получала на концерт известной городской группы, по ошибке заехавшей в село с населением в 500 человек. Гаврила Никитич, местный глава, в непродолжительной речи под лозунгом «Пропал – найдём», объяснил собравшимся мужчинам, женщинам, любопытным детям, собакам и козам, увязавшимися за хозяевами, что лучше всего будет растянуться в цепи и прочесать лес, отделяющий их от Волхвов. Народ вооружился старыми фонариками на магнитной индукции – по селу тут же раскатились жамкающие звуки – люди активно накапливали заряд в фонарях. Лысый дед Лаврентий нашёл повод прихватить своё ружьё. Это же сделал Митька, который только стремился к званию почётного пургаевского охотника. Пока на его счету была лишь пара курей, сбежавших из соседского загона. В общем, народ настроился серьёзно.

Когда процессия выдвинулась, у Оксаны защемило в груди: «Ради моего Федьки поднялось всё село! Да половина из них собачилась с ним по любому поводу, и тут пошли, даже с дитями! Господи, не верю, не верю…».

Она наблюдала за тем, как тётя Римма, бабушка Катя, её взрослые внуки, упомянутый дед Лаврентий и его свита, состоящая из не менее лысых дедов Серафима, Гриши, Володи и Ивана, и многие другие выстроились на дороге, вьющейся пару километров как раз до их пункта назначения – высоких сосен, выглядывающих из-за обширного кукурузного поля. Шок сковал ноги Оксаны, она не могла сдвинуться с места, хотя кому, как не ей занимать место в первых рядах. Пока женщина лишь провожала соседей глазами, которые случайно покосились на пустые, будто брошенные дома. Электрическим разрядом одно из полушарий продела мысль о том, что жилища провожают своих обитателей в последний путь и не надеются вновь распахнуть для них двери и согреть теплом. Но Оксана вытерла слёзы то ли гордости, то ли страха, захватила котомку с провизией и побежала догонять начало широкой колонны, на ходу забрасывая поклажу через плечо.