Тесак скривился, оторвался от косяка, а потом вдруг переместился.
Он тихо заворчал, когда его пальцы скользнули по моему горлу, а губы прижались к моему уху.
Меня вдруг осенило, и я обхватила Тесака за талию, чтобы не упасть, но не сумела сдержать выдох:
– Ты раньше скучал по кому-нибудь, волк?
Я знала ответ еще до того, как сорвался вопрос, но все равно эгоистично жаждала его услышать.
– Нет.
Закрыв глаза, я жадно впитывала признание с каждым новым вдохом.
– Твои тапочки у двери, – и волк оставил меня в ванной.
А я улыбнулась, несмотря на дурные предчувствия, что застыли под кожей слоем льда.
Не прошло и десяти минут, как мы вышли из леса и направились вниз по пологому холму к сердцу ромбовидного города.
Я прекрасно понимала, что Тесак хотел меня отвлечь, развеселить после срыва, ведь мы еще ни разу не выходили в свет вдвоем. Я не просила об ином и не обижалась, потому что чувствовала, что, скрывая меня, волк печется не о собственных интересах, а обо мне.
Я держала руки сложенными перед собой, а он – опущенными, разве что время от времени указывал на какие-нибудь лавки и пояснял, что там продается.
Многие торговцы и прохожие кивали ему в знак уважения, но столь же многие спешили опустить взгляд. Как мне показалось, они его боялись. Тесак же не обращал внимания ни на тех, ни на других.
Такое высокомерие было мне не по душе. Взглянув на волка, чтобы сообщить ему об этом, я обнаружила, что он смотрит лишь на меня.
Он тут же перевел взгляд на дорогу и не дал мне вступить в кучу конского навоза.
Народ собирался небольшими группами перед пекарнями и тавернами. Сквозь толпу осторожно пробирались тележки, груженные товарами. Легкий ветерок разносил ароматы теста, фруктов, корицы и цветов. Когда в конце улицы мы свернули в переулок, чтобы перейти на другую, в нос вдруг ударил запах свежих даров моря, сыра и вина.
– Рыба? – спросил волк, заметив, что я с любопытством рассматриваю рынок через дорогу у реки. – Джейрон готовит бесподобный рыбный пирог. Говорят, это потому, что его дед сам был наполовину рыбой.
– Русал?
Я никогда их не встречала, но в детстве отец часто развлекал меня историями о тех, кто жил в наших реках за долгие десятилетия до моего рождения.
Тесак пожал плечами.
– Если спросить, он не ответит, но я думаю, слухи ему по душе. Они привлекают посетителей.
– Умно. – Я поджала губы, соблазненная ароматом. – Но я, кажется, в настроении для чего-нибудь сладенького.
– Может быть, после того, как съешь что-то нормальное, – сказал волк так серьезно, что я еле сдержала смешок. Он заметил и нахмурился. – Что тебя позабавило?
Мы остановились в конце небольшой очереди у прилавка, и я, забывшись, прижалась к Тесаку.
– Ты очень напорист, и пусть мне и не следует, но я все же нахожу это очаровательным.
– Очаровательным? – произнес волк так, будто я обозвала его мокрой портянкой.
Я все-таки рассмеялась, хватаясь за его крепкое плечо и привлекая внимание двух женщин перед нами. Я выпрямилась, намереваясь отстраниться, но Тесак взял меня за руку.
Мой желудок взбунтовался по причинам, не имеющим ничего общего с голодом, когда его мозолистые пальцы медленным и уверенным движением скользнули по моим и переплелись. Я не удержалась и взглянула на волка снизу вверх. Но он лишь наклонил подбородок, здороваясь с торговцем, и сжал мою руку.
На самом деле Тесак ничуть не беспокоился, что его увидят со мной. Он просто позволил мне самой решать, когда я буду к этому готова и сделаю первый шаг. Чтобы мне было спокойно.
