Мне было плевать. Все это не имело никакого значения.
Я уже зашла слишком далеко. Дальше, чем могла когда-либо вообразить. Становилось до боли ясно: что бы я ни делала, последствий избежать не удастся. Все сплелось в слишком плотный клубок и сдавливало меня, куда бы я ни пыталась двинуться. Словно бы я запуталась в колючей проволоке и теперь была обречена просто-напросто истечь кровью.
Но я была не одна.
Может, я и не обязана быть одна? Может, именно так чувствовал себя Рорн, истерзанный настолько, что позабыл, где хорошо, а где плохо?
От попытки проявить к нему сочувствие, понять, почему он причинил мне такую непоправимую боль, глаза наполнились слезами. Я крепче вцепилась в Тесака, и он тоже крепче прижал меня к себе. Я силилась сосредоточиться и дышать ровно, а волк все поглаживал меня по спине.
Он молчал. И просто меня обнимал.
Меня. Странную женщину, что прокралась в его город и в его жизнь. И все же, утопая в его объятиях, я почему-то совсем не чувствовала себя безумной.
Рыться в вещах Тесака было неправильно, поэтому я решила назвать это действо исследованием.
Дальше по короткому коридору в задней части дома располагалась купальная, ненамного больше, чем в его городском жилище, и единственная спальня. Сперва она показалась мне невероятно крошечной. Но потом я оценила габариты кровати, которая с лихвой уделывала городскую. Она занимала почти все пространство комнаты, и в ней могли бы уместиться, наверное, четверо крупных мужчин.
Или волк-фейри.
По обе стороны кровати стояли тумбочки, позади тянулось к потолку высокое арочное окно, а в углу напротив двери ютился комод.
Дверь дома отворилась.
– Цветочек.
Я быстро вернула изумруд туда, где нашла. Вернее, нащупала в верхнем ящике комода, с которого вытирала пыль.
– Да?
– А я уж было подумал, что ты образумилась и сбежала, – произнес Тесак.
Он шутил, но мы оба прекрасно понимали, что все это бессмысленно. Мы знали, что питаемся друг другом. Иногда нам даже казалось, будто мы способны прожить так целую вечность.
Но мы оба чувствовали, что нет, не способны.
– Я утратила всякий разум несколько дней назад, – напомнила я волку с застенчивой улыбкой.
Он усмехнулся и перевел взгляд на ящики у меня за спиной. А потом протянул руку.
– Пойдем. Пора тебя покормить.
Я вложила в его ладонь свою и рассмеялась, когда он притянул меня к груди.
– Как же тебе нравится это делать.
– Ничто еще не приносило мне столько счастья, – Тесак приподнял мой подбородок, – как наполнять твою щелку собой, а твой желудок едой.
Я поежилась. Какой бы непристойной и старомодной ни была его фраза, мне все равно понравилось.
Загрубевшая подушечка его пальца погладила меня под подбородком, взгляд запорхал в танце с моим. За мгновение до того, как наши губы соприкоснулись, волк сдвинулся к моей щеке и вдохнул мой запах.
– Меня не было слишком долго, – быстро прошептал он, будто боясь произнести эти слова в голос.
– Тебя не было несколько часов, – заметила я с легкой улыбкой.
Когда я наконец успокоилась, Тесак оставил меня у себя на коленях и прочитал мне вслух главу из книги. Затем он набрал мне ванну и объяснил, что его уже давно ждут в Цитадели.
И все же в дверях Тесак задержался.
Я думала, он просто хотел увидеть, как я раздеваюсь, пока не обратила внимание на его сжатые губы и челюсти, напряжение в пальцах и широких плечах.
Тогда я пообещала волку, что со мной все будет в порядке. Судя по его пристальному взгляду, он не поверил. Кажется, наблюдая за мной и сдерживая все те вопросы, которые поднимались в нем высокой волной, он почувствовал себя еще хуже.
