«Эти, стало быть, ничего не знают… но успели навоображать с три короба», – зло подумал Принц. – «Теперь сплетен не оберешься, как пить дать».
Вслух же сказал тем самым рассудительным тоном, какой обычно на раз успокаивал женскую тревогу:
– Ну, я так понял, что мы в город поедем, а не на озеро пойдем… Или там, наверху, тоже какие-нибудь крокодилы с динозаврами бегают и клювами щелкают?
– Нет, что ты! – она рассмеялась, как при первой встрече, когда они обсуждали летучих коров. – Там и собак с кошками не часто встретишь, а из птиц – только воробьи и голуби.
– Аааааа, вот оно что! – Микеле просветлел лицом и хлопнул себя по лбу, как человек, разгадавший сложный ребус. – Я понял… на вас вчера лебеди напали на берегу?..
Лука усмехнулся:
– Ну конечно, синьор, кто же еще, не крокодилы ведь, в самом деле! Хотя кусаются эти милые птички будь здоров, а прут на тебя и крыльями лупят, что твой Майк Тайсон… (7)
– Так чего ж ты хотел, сынок? К ним в эту пору, пока лебедки на гнездах сидят, и соваться нечего! Местные-то, они почти ручные, людей не боятся, но с чужаками не церемонятся!
– Да я так и понял… – вздохнул Принц, стараясь не смотреть на Малену, потому что ему очень ярко вспомнилось, как она бросилась к нему на помощь и попыталась отогнать разъяренного белоснежного «динозавра» – а тот защелкал страшенным клювом, зашипел и захлопал крыльями уже на нее… вот тогда Лука и прикрыл ее собой, и, выставив правую руку в блок, получил «страшные раны» от яростных щипков.
Потом они убегали с берега со всех ног, она быстро устала и запыхалась, и тогда он хотел попросту закинуть ее себе на плечо и донести до дома… но Малена отвергла эту идею, засмущалась, как школьница, и предложила «просто пойти помедленнее – они ведь нас теперь не догонят».
Они пошли «помедленнее», пробирались в густеющем сумраке добрых полчаса, по узкой каменистой тропке, между темными каменными изгородями, увитыми плющом, и по оливковой роще, где столетние деревья шелестели серебристыми листьями, и казалось, что в кронах переговариваются привидения… Они тоже пытались разговаривать, но светской беседы не выходило, потому что обоих трясло: Малену, должно быть, от пережитого испуга и острой вечерней прохлады, а его – от желания прижать ее к себе и зацеловать до потери сознания… а еще лучше, до обоюдного оргазма. Само собой, сделать это было нельзя, как и обнаружить свои чувства, чтобы не напугать Малену еще больше, и не выглядеть перед ней маньяком из фильма ужасов.
Лука справился: рассказал ей футбольную байку, как однажды на выезде тиффози ночевали в отеле, и горничная сложила из полотенец лебедей, а благодарные парни на следующий день сложили из окурков слово «спасибо»… и такую спасительную веселую чепуху нес до самой виллы, предпочитая выглядеть просто дураком, чем дураком влюбленным.
Пока что ему удавалось держаться в рамках благоразумия, и все шло довольно неплохо. Бруно не к чему будет придраться.
Главное, чтобы прогулка в Браччано не стала вторым таймом вчерашнего марш-броска через оливковую рощу…
****
«Лебединые крики умолкнут,
Птицы канут в холодный туман,
А на шее могучего волка
Королевский блеснет талисман…»
Малена быстро записала четверостишие, перечитала и покачала головой: нет, не то.
«Ну какой еще королевский талисман на шее у волка?.. Могучего волка… пошлятина. Откуда у меня вообще взялись эти лебеди и волки, это же цыганские песни, а не бретонские баллады… Риццоли меня на смех поднимет».
