Хок стоял в тени дерева в начале узкой аллеи и наблюдал за всей этой суетой, время от времени широко зевая. Почти час он и Фишер находились здесь, ожидая появления Фенриса, и ему уже порядком надоел дешевый шик улицы. Когда вы привыкали к шуму, постоянному оживлению и яркой рекламе, улица Пиявок обнажала всю свою грязь и неряшливость и производила грустное впечатление, так как каждый, кто находился на ней, настойчиво старался казаться тем, кем не был на самом деле.
Хок не мог не улыбнуться, наблюдая за неуклюжими попытками клиентов борделей сделать вид, что они оказались здесь случайно. Сама же улица была ему совершенно неинтересна. Он видел официальные сводки, которые свидетельствовали о разгуле грабежей, мошенничества и насилия в этом районе, не говоря уж о росте венерических заболеваний.
Устав, Хок осторожно прислонился к грязной стене и поддал ногой валявшуюся на земле пустую бутылку. Она медленно откатилась, затем остановилась у кучи мусора и покатилась обратно. Это было восхитительное развлечение после часа бесплодного ожидания. Хок тяжело вздохнул. Он не любил стоять в карауле или сидеть в засаде. Ему не хватало терпения. Фишер, напротив, казалось, наслаждалась своим занятием. Она разглядывала прохожих и сочиняла о них истории: кто они такие и зачем сюда пришли. Ее истории были, несомненно, более увлекательными и романтичными, чем реальная жизнь прототипов, однако Хок, слушая жену целый час, больше не находил их столь интересными и захватывающими, как вначале.
Изабель, довольная собой, продолжала болтать, в то время как Хока все больше одолевала скука. Его желудок громко урчал, напоминая о пропущенном обеде. Внезапно Фишер замолчала, и Хок, испугавшись, что его заподозрят в невнимательности, быстро повернулся к ней. Взгляд Изабель был прикован к чему-то вдали, на улице.
– Я думаю, мы наконец дождались его, Хок. Смотри, человек в зеленом галстуке!
Хок взглянул в указанном направлении, и вся скука прошла.
– Думаешь, это он?
– Стал бы ты носить такой галстук, если бы не необходимость?
Хок улыбнулся. В ее словах был резон. Галстук такой яркий и такого ядовито-зеленого цвета, что почти светился. Субъект озирался вокруг с любопытством, не обращая внимания на призывное щебетание проституток. Он был действительно высоким – дюйма на три-четыре выше шести футов – и очень худым. Его одежда, если не считать галстука, подобрана с большим вкусом и так, чтобы ничем не выделять своего владельца из толпы. На мгновение его взгляд упал на аллею, с которой Хок вел наблюдение. Страж подавил инстинктивное желание отодвинуться подальше в тень: это только бы привлекло к себе внимание. Шпион перевел взгляд дальше, и Хок вздохнул свободнее.
– Ну вот и хорошо. Давай брать его, – предложила Фишер.
– Попридержи лошадей. Хорошо бы взять его вместе с тем, кто придет на встречу с ним. Дадим-ка ему немного времени и посмотрим, что будет дальше, – ответил Хок.
Самая нахальная из проституток тем временем решительно подошла к шпиону. Тот улыбнулся и что-то сказал. Девица рассмеялась и отошла прочь.
«Не может же он долго так стоять. На него и так уже все смотрят. Какого черта он ждет?» – подумал Хок.
В то время как капитан обдумывал свою мысль, агент внезапно повернулся и перешел на другую сторону улицы. Он достал ключ, открыл дверь одного из домов и, быстро проскользнув внутрь, захлопнул ее.
