— МММ! ААА! — она взрывается, и мне это
пиздец как нравится.
Дам глушит ее вой поцелуем, а я продолжаю
толкаться в кончающую киску.
— Такая сладкая… мокрая, — добиваю
ее порочными словами, лоно кисы сдавливает мой изливающийся спермой
член, — хорошо тебе, Яра?
Последние слова выдыхаю в макушку нашей кошки.
Ярослава повисает в руках Дамира. Он нежно гладит
её по голове. Киса вцепляется в его плечи, прячет алое личико.
— Всё хорошо, милая, — Дам гладит
ее по голове, я прижимаюсь сзади.
— Что вы сделали… — она тихо говорит, —
я уже смирилась, что хорошо не будет…, а тут вы… чертовы дикари
с потрясными членами…
Она бормочет, а я растекаюсь в порочной
ухмылке.
Но нашу идиллию разбивает настойчивый стук
в дверь.
— Ярослава Альбертовна! — раздается писк
ее помощницы. — К вам Ефимов!
— Кто? — рычу, — что за мужик, киса?
— Художник! — она быстро поправляет одежду, затем
направляется к двери.
Бросает на нас взгляд, полный смешанных эмоций, и
выскальзывает из кабинета.
Ярослава
Цокаю каблуками, почти бегу прочь из порочного кабинета боссов. Что со мной? Почему я вся горю от одной мысли об этих наглых неандертальцах? Они меня выводят из себя и при этом до безумия возбуждают!
Меня застали врасплох! Точно! Но теперь я обязательно буду готова к любому выпаду.
— Боже, — выдыхаю, залетаю в женский туалет, — да ни черта я не готова!
Ныряю в первую попавшуюся кабинку, сажусь на унитаз. Закрываю лицо руками. Ни разу в жизни я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Дамир и Андрей словно сорвали с меня толстую чешую и оголили настоящие желания.
Это было странно, сладко и немного больно.
Чёрт!
— Ладно, — встряхиваюсь, встаю и вздергиваю подбородок, — допустим, два раунда я пока проиграла. Но война будет за мной.
Открывается дверь и раздается задорный женский смех.
— Видела наших новых боссов?
— Дааа! Такой секс ходячий! Особенно тот, что помоложе. Второй меня пугает, суровый слишком. И смотрит исподлобья, ну точно бандит!
Распахиваю дверь и выхожу к девочкам.
— Мне напомнить вам, что служебные романы у нас не приветствуются? — выгибаю бровь и складываю руки на груди.
— Ярослава Альбертовна, — девочки белеют, — мы не… мы…
— Прекратите блеять, — не знаю, откуда внутри это противное колющее чувство, но оно сводит с ума, — вы тут на работе. Мужиков ищите в свободное время.
— Да, — обе опускают глаза.
Милые девочки, но в голове ветер сплошной. Боже, и это говорит та, которая только что еле спаслась от двух горячих кроманьонцев с большими членами? Которую жестко имели, а она скулила и просила еще?
Да еще и на руководительском столе! Ох…
— Кыш отсюда! — рычу на девчонок, затем поправляю макияж, вернее то, что от него осталось.
Мужики сожрали всю помаду с моих губ и закусили моей гордостью. Смотрю на себя, выравниваю дыхание. Что за чёрт? Мне вроде всего тридцать три, аритмия еще не должна беспокоить…
Выхожу и иду в кабинет.
В кресле напротив сидит мой хороший друг, талантливый художник Ефимов.
— Жора, — улыбаюсь ему, ведь действительно рада его видеть.
Георгий Ефимов — красивый и утонченный мужчина. Модно, но неброско одетый. Длинные тёмные волосы собраны в аккуратный хвостик.
— Жорж! — дует губы. — Яра, сколько раз мне тебе говорить? Ну?
— Не гунди, — смеюсь, — иди обниму.
Чувствую дрожь в теле друга. Он как-то быстро отстраняется, взгляд прячет. А мне не дают покоя слова Воронова. Он хоть и дерьмо, но без мыла всюду залезет.
