Ведь волхвы – славянские жрецы – были не просто поэтами или рассказчиками, а самыми настоящими волшебниками, творящими чудеса, или по-древнему – кудесы. Само слово «волхв» известно из древних рукописей и уцелевших до XIX века в лубочных сказках и областных говорах. Как пишет знаменитый исследователь и собиратель русской сказки А. Н. Афанасьев, в Вологодской губернии волхат (волхит) – колдун, волхатка (волхвитка) – ворожея, в Новгородской губернии волх – колдун, угадчик, прорицатель, в Калужской губернии валхвить – предугадывать. У южных славян – в Болгарии – волхв, вохв – прорицатель. Помимо дара прорицания, волхвам приписывалось врачебное искусство. У скандинавов – вельва (volva), близкое русской форме влхва (волхв м. р., волхва ж. р.) – колдунья, пророчица, сказительница мифов.
От слова «кудеса» или «кудесы» произошли кудесники; то есть волхвы, творящие чудеса, являющие их, проявляющие их в миру, и есть кудесники. У наших древних предков волшебство (или волшба) было частью жизни, а не чем-то недоступным.
Волхвы, рассказывающие или ведающие кощуны, именовались кощунниками (кощюнниками), а творящие чудеса – кудесниками. И после принятия христианства к боянам-кощунникам народ стекался несмотря на запреты. «Да начнеши мощи кощюнником въспрещати – видиши многы събирающеся к кощунникомь».
Сейчас мы привыкли для обозначения волшебства использовать слово «колдун», особенно актуально оно было в XVII–XIX веках. Дело в том, что настоящие колдуны (а не чернокнижники современности и прошлых столетий) были также волхвами – жрецами культа Коляды – бога новорожденного зимнего солнца. И колдовать значило творить кудесы или волшбу во славу Коляды.
Поскольку в древности наши предки поклонялись солнцу, каждый этап солнечного цикла считался священным. Рождение солнца на зимний солнцеворот после самой темной и долгой ночи в году хранило мистерии и таинства солнечного бога. Жрецы Коляды – колдуны – ведали мистерию рождения солнца и несли ее людям не только на словах через кощуны, а являя чудеса.
Предсказатели судьбы назывались кобниками («чары деяху и коби зряху»), они считывали судьбу и послания богов по полету птиц.
Волхвы-хранильники занимались изготовлением оберегов и талисманов. Ковать обереги могли лишь мудрые и ведающие. Наши волхвы, как правило, носили обереги-ключи на поясе. Чем большей мистической силой обладал волхв, чем больше ему было доступно волшбы со стихиями, тем больше оберегов он имел право носить открыто на поясе.
Волхвы владели магией оборотничества, то есть меняли образ, заклинали стихии – земли, воды («водою влхъвующих»), воздуха, огня. Были волхвы-облакопрогонители, были волхвы-чародеи, работающие с водой, были волхвы земледеи и огнедеи. Жрецы, которые занимались волшбой воды, назывались русальцами. Ведающие тайны земли, деревьев и трав – земледеями.
«Он требу створи Роду на студенцы – дождя искы от него», что переводится как «он предложил требу или жертву Роду через родник, ожидая дождя от него». Заклиная воду родниковую, волхв молил у бога Рода – великого творца Вселенной – воду небесную. Кудесам волхвов-волшебников приписывалось влияние на силы природы, обеспечивающие урожай «паки волхованием жита умножаются».
Кощуны-мифы – это истории про богов, духов и людей, которые несли в себе сакральную суть бытия, подлинные мистерии.
Хоть и в общем и целом, но все-таки можно сказать, что жрецы славян – волхвы – и были первыми сказочниками. Хранители тайн стихий, богов и были первыми сказителями мифов и носителями сказочного волшебства.
