Волшебный вкус любви - страница 8



– Каждое филе режешь на четыре части, – показала мне Дюймовочка, потому что я никогда не работала с такой рыбой. – Стараешься, чтобы куски были одинаковой величины, ножом ведешь плавно, не измочаль рыбу. Поняла?

– Да, – ответила я, вооружаясь ножом.

Резать рыбу – это уже повышение! И я собиралась показать, что у меня есть определённые навыки. Правда, раньше мне приходилось разделывать на филе минтая и ледяную рыбу…

Филе палтуса обваливалось в пряностях и жарилось на раскаленной сковороде по три минуты с каждой стороны. Я сверяла время и могла только восхититься, как безошибочно пуассонье отмерял по три минуты, даже не глядя на часы.

Покончив с палтусом, я была переставлена на чистку креветок.

Полупрозрачные рачки, пересыпанные льдом, так и норовили выскользнуть из рук. Пальцы скоро окоченели, но я дышала на них и не смела остановиться ни на секунду. Дюймовочка работала, как конвейер – методично отрубала креветкам головы, взрезала спинки, вынимая кишечную вену, бросала тушки в таз со льдом. Креветки вылетали из ее рук, как пули из пулемета.

Богосавец влетел в кухню, словно смерч, но никто не оторвался от работы, хотя все сразу подобрались. Я выпрямилась, расправляя плечи, чтобы шеф не заметил, что я устала, и занялась креветками с удвоенным усердием.

– Йован! – крикнул Богосавец, заглушая шум миксеров, шипение масла и стук ножей.

– Да, шеф! – Йован тут же бросил палтуса, которого обваливал в пряностях, и с готовностью подбежал к шефу, вытирая руки полотенцем, заправленным за пояс фартука.

– Рыба порезана слишком тонко! – Богосавец был вне себя и тыкал пальцем Йовану в грудь. – Кто резал эту ё<…>ю рыбу?!

Дюймовочка испуганно уронила нож и посмотрела на меня, а я посмотрела на Богосавеца, пискнув:

– Номер Семь… я резала…

Я уже собиралась начать оправдываться, но Богосавец не дал мне этого сделать, напустившись на Йована.

– Рыба порезана неправильно! – от звука его голоса у меня заложило уши, хотя кричал он сейчас не на меня. – Ты видел это?

– Да, шеф, – коротко ответил повар.

– Тогда ты должен был швырнуть ей эту рыбу в лицо! Второй раз она бы резала, как надо! Вырви ей руки и к заднице приставь! Иначе я их тебе вырву и в задницу запихну!..

Я задохнулась от возмущения, и Богосавец обратил свое драгоценное внимание на меня:

– Хотите что-то сказать?! – он посмотрел на меня в упор.

Глаза были холодные, полные неприязни. Да какая там неприязнь! Я чувствовала, что сейчас он ненавидит меня. Но за что…

– Не слышу ответа! – взорвался Богосавец.

Я отрицательно покачала головой.

– Йован! – Богосавец немного остыл и повернулся к рыбному мастеру, машинально поправляя ворот рубашки.

– Да, шеф?

– Еще что-то подобное – и я тебя вышвырну вместе с ней! – он ткнул пальцем в мою сторону, а потом широким шагом вышел вон.

Я ждала взбучки от Йована, но тот вернулся к плите, даже не посмотрев в мою сторону.

– Не останавливайся! – недовольно поторопила меня Дюймовочка.

Она уже подняла нож и готова была продолжать рубить головы креветкам, но я замешкалась.

Всего-то пара минут, но вот уже Йован орет, что нужны креветки, су-шеф требует поторопиться, официанты отпускают язвительные шутки по поводу медлительных поваров, а заказы всё валятся и валятся! И все требуют рыбу, рыбу, рыбу!..

А какая рыба, если меня только что обругали ни за что, да ещё чуть не уволили!

Руки дрожали, и я никак не могла схватить креветку.