Волшебный вкус любви - страница 10

Ругань во время готовки была забыта. Теперь я видела не шефа и подчиненных, а соратников, друзей. Они были… настоящей семьей.

Моё раздражение от тяжелого дня сменилось завистью и восторгом.

Неужели мне и в самом деле выпал шанс попасть в эту семью? Справлюсь ли я? Примут ли они меня когда-нибудь? Как бы я хотела оказаться достойной носить белую рубашку не стажером, а поваром…

Богосавец вдруг оглянулся на меня, нахмурился, кивнув на мойку, и я поспешила схватить следующую тарелку, чтобы не вызвать ещё большего недовольства.

Второй день работы, как и третий, оказался ничуть не легче. Я приходила домой, похожая на выжатый лимон, бросала рубашки в стиральную машинку, принимала душ и падала в постель, сонно бормоча, что устала, когда Антон пристраивался рядом. Он был недоволен, но я и в самом деле больше походила на труп, чем на женщину, способную к сексуальным забавам.

– Что ты там делаешь? – заворчал он, когда я отказала ему в очередной раз. – На шесте, что ли, крутишься? Я думал, ты нашла работу своей мечты!..

– Так и есть, – ответила я, не открывая глаз и поудобнее устраиваясь на подушке. – Работа мечты, Антоша. Но оказалось, что там – настоящий ад.

– Так бросай такую работу!

– Это мечта, мечта… – ответила я, уже засыпая.

Антон психовал и уходил смотреть телевизор, а я проваливалась в благословенный сон – безо всяких сновидений.

Мысленно я утешала себя, считая, что привыкну к бешеным нагрузкам. Ведь остальные работают – значит, и я смогу.

Я прикупила дюжину рубашек и теперь считала себя вооруженной до зубов. Теперь мне не придется краснеть, а у шефа не будет повода меня отчитывать. Я выстирала и выгладила рубашку Елены и отнесла ей с благодарностями.

Она смешливо сморщила нос:

– Да брось ты! Мы же тут все как родня. Помогаем друг другу.

Пятый день стажировки ознаменовался первым увольнением.

– Номер Четыре свободен! – объявила Елена, когда мы выстроились в шеренгу, ожидая приезда шефа.

– Что?! – воскликнул Трясогузов, высунувшись из шеренги.

– Вы свободны, – повторила Елена невозмутимо. – Шефу не нравится, как вы разделываете мясо. От посетителей были жалобы, что кости каре недостаточно хорошо очищены.

– Я хорошо их чищу! – возмутился Трясогузов. – Да меня сюда отец устроил!

– Мы знаем, кто ваш отец, – спокойно ответила Елена. – Передавайте ему привет. Надеюсь, вы уделите больше внимания технике работы с ножом, а не технике электронной.

– Вообще, беспредел… – буркнул Трясогузов и покинул шеренгу, громко хлопнув дверью на прощание.

Мы все смотрели ему вслед, а я ощущала холодок по позвоночнику – вот так просто вышвырнули? Недостаточно хорошо чистишь кости? Разве это причина для увольнения?

В положенное время появился Богосавец, придирчиво осмотрел нас, допустил к работе, и мы снова окунулись в кухонный ад.

– Вип-клиенты! – объявил около пяти вечера Милан. – Суп из осетрины с лимоном и маслинами, мясо на вертеле, мятный чай, вегетарианский салат и авокадо, политое лимонным соком.

Обычно су-шеф не работал на раздаче, но в этот раз сам встал к плите, помогая Елене. Я знала, что подобных блюд нет в меню, и гадала, что за важные лица пришли в «Белую рубашку». Может, опять критики?..

Кстати, через интернет я навела справки обо всех известных критиках и была неприятно поражена цинизмом, с каким они, порой, распекали тот или иной ресторан. Казалось, у них было соревнование – кто напишет больше гадостей. Обоснованы или нет были эти гадости, я не знала, но о «Белой рубашке» не нашла ни одного отрицательного отзыва. Похоже, критики любили кухню шефа Богосавца так же, как жители нашей страны любили его телепрограммы.