Детство. Его отец – стекольщик. Плавит песок с содой и известью, чтобы получить стекло. «Содовое озеро!»
Макин закрутил куфию с песком покрепче и ринулся в другой конец арены к содовому озеру, с бирюзовой водой и соляными отложениями. Быстрее! Охваченная азартом толпа следовала за ним. Песчинки сыпались, ранили кожу, они собрались в пальцы без ладони и вцепились в его ноги; он закричал от боли и упал. Ноша его ударилась о камень, рассыпав ещё больше песка. К счастью, куфия не порвалась. Ноги горели от боли.
– Нар-Гадиб, – закричал он, и посох его загорелся. Он разбил посохом уже собравшиеся из песка руки, одновременно прижёг кровоточащие раны и поднялся. До озера недалеко. Бежал из последних сил. Перед самым озером развязал куфию, с силой сбросив Рималу на соляной берег. Песчинки сразу собрались вместе. Он услышал её смех. Но пламя из посоха охватило её, смех превратился в визг. Люди не выдерживали, падали на землю, прикрывая уши, кого-то тошнило, кто-то терял сознание.
Визг резко прервался, осталась лишь лужа плавленного стекла, а сверху – её обугленное сердце.
Макин терял свои силы.
– Макин, – услышал он в голове, – знаешь, почему твой сын немой? Он был свидетелем моей сделки с твоей женой, не должен был сказать правду, если бы вспомнил.
Макин лишь знал: часть сделки – его жизнь, за что дух всегда будет защищать Фуада.
– Тогда, после пожара, ты умирал. Её жизнь взамен твоей силы огня. Пока не вырастет сын. Это часть правды. Тебе не надо было убивать, чтобы поддерживать силу. Я соврал. Ты мог бы быть другим примером для сына. Как считаешь, он согласится обладать такой же силой?
– Сделка может быть заключена только устно, он не станет таким, как я.
– Завтра к нему вернётся речь. Посмотрим. Кто не захочет отомстить за отца?
Ворднев Сергей, @serjius.story
Ветер ворвался на веранду и принес с собой запах Океана. Я захлопнула окно, отрезав ему доступ на мою территорию.
Здравый смысл подсказал, что это бессмысленно, – территория никогда не была моей. Но мама говорила, что выражать эмоции полезно.
Дом принадлежал ему, хоть он здесь никогда не был. Он оставил следы соли на цветочных обоях, которые я не решаюсь переклеить. Он забрался в простыни, пока они сушились в саду.
Я выбью дух Океана из этого дома, если сожгу его. Здравый смысл подсказывает, что это бессмысленно: мне некуда бежать. Мама не успела ничего сказать по этому поводу. Он забрал ее.
Он опять не в духе. Злится, шумит, бьется, бросает вызов. Среди нас не осталось безумцев, готовых ответить. Мы видели слишком много костяных обломков на берегу.
Хватит о нем, много чести врагу. Уйти бы от окна, поставить чайник, хоть на секунду отвлечься. Ноги не слушаются. Он не пускает, любит, когда я смотрю.
Я замечаю яркое пятно среди волн. Безумцы все же нашлись. Их двое, ловят гневные волны и рассекают на досках – будто это игра.
Я отворачиваюсь, не хочу видеть, как он выиграет. Он отпускает меня – он показал, что хотел. Новых жертв.
Я убегаю в дом, ставлю чайник, пытаюсь забыть. Те двое на острове недавно, раз решились. Он иногда пропускает сюда, а вот обратно – обратно уже нет.
Нет, я не поведусь. Наверняка их видел кто-то еще, кто-нибудь предупредит их, вернет обратно на берег.
Кого я обманываю. Все местные давно спрятались с головой под одеялом.
Не понимаю, кого я презираю больше, его или себя, – но натягиваю кеды и бегу на пляж. Волны сбивают с ног, забираются в кеды, тянут к нему. Я кричу, но он громче. Машу руками, как сумасшедшая, привлекаю их внимание.
