«Я стану первым мужчиной для неё», — эта мысль сначала охлаждает меня, а потом заводит до такого состояния, что я уже не могу контролировать ситуацию. В штанах настолько напряжённо, что молния ширинки давит. Но пока моя главная задача — доставить удовольствие малышке.
Осторожно надавливаю на клитор языком и провожу по внутренним половым губкам, почти возле входа, а потом возвращаюсь обратно, засасывая чувствительный шарик в рот. Ведана замирает и громко стонет, сразу прикрывая рот ручкой. Ещё секунда, — и она двигает бёдрами навстречу. Я пробую её, не отрываясь. Впервые мне настолько нравится вкус женщины, впервые я готов остаться неудовлетворённым, но обязательно доставлю ей удовольствие.
— Аллан! М-м-м! — стонет Ведана и неожиданно хватает меня за голову, прижимая к себе вплотную.
Этим она застаёт меня врасплох, и я на миг теряюсь, а потом начинаю лизать девочку активнее, выжимая из неё сладкие соки. Когда стоны становятся слишком громкими, крошку бьёт дрожью. Она кончает, продолжая двигаться навстречу, а я с наслаждением слежу за сменяющимися эмоциями на её лице.
Не дав ей оклематься, продолжаю ласкать малышку языком и приставляю один палец к входу. Веда не сопротивляется и даже подаётся вперёд. Всевышний, какая она узкая… В ней только палец и помещается, и то — с трудом. Сможет ли она вместить меня? Даже если да, ей, скорее всего, будет больно или хотя бы дискомфортно. Не сказать, что у меня огромный, но и не маленький размер.
— Аллан… — зовёт тихо.
— Да? — отрываюсь от неё и поднимаю взгляд.
— Я хочу единения с тобой…
Раскрываю глаза в удивлении. Дядя и многие другие, кто рассказывал о своих истинных, говорили, что только истинная может попросить единения. И скажет она об этом только так. Остальные женщины назовут акт по-другому… Но в случае Веданы, может ли это быть случайностью? Может, в Осадене так называли любую интимную связь?
Множество вопросов копошатся в голове, но я отбрасываю их. Осторожно поднимаюсь, когда красавица привстаёт и тянется ко мне. Ещё больше меня поражает то, что она не стесняется. Щёчки покрываются румянцем, а ротик приоткрывается. Жаркая, влажная и нежная малышка производит на меня неизгладимое впечатление. Её губы манят, и я не могу перед ней устоять.
Сбрасываю с себя рубашку, расстёгиваю пуговицу и ширинку, тяжело дыша, и приближаюсь к ней. Мне хочется, чтобы она тоже доставила мне удовольствие, однако понимаю, что могу просто подавить, смутить её, поэтому встаю перед кроватью и жду, когда маленькая подползёт ближе.
Мы оказываемся в миллиметрах друг от друга, и я склоняюсь и целую её в губы. Ведана дурманит меня. Не знаю, что со мной, но думаю я несвязно, нелогично. Не так, как всегда. Это и пугает, и позволяет насладиться моментом.
— Думаю, это мы можем снять, — говорю, показывая на ткань на её талии.
— Угу, — часто кивает девушка и поднимает руки вверх.
Я стягиваю с Веды платье, оставляя её обнажённой. Нагота и красота малышки доставляет мне колоссальное удовольствие. Уверен, что любой мужчина, который увидел бы её без одежды, сошёл бы с ума.
Мы целуемся, возвращаясь на кровать. Я поглаживаю Избранную везде, утопая в её изумрудных глазах, терзаю чувственные губы, а потом вжимаюсь в хрупкое тело до боли. Переваливаюсь вместе с девочкой и нависаю над ней, одной рукой держась за изголовье.
— Ты уверена? — уточняю, потому что даже в этом беспамятстве готов остановиться ради её здоровья и безопасности.
