Вратко все прикидывал, что ему делать во время боя. Помощи от него норвежцы не получат аж никакой. Главное, чтобы не помешал. Интересно, будет ли расценено как трусость, если он сразу, едва начнется свалка, юркнет в лаз, ведущий под палубу? Места там, конечно, мало, но если хорошо постараться, то втиснуться можно. Переждать… А потом? Если победят викинги с чужого корабля? Плен, рабство? Для них-то он никто… Что за дело датчанам до его чудесного спасения, провидения, в котором Хродгейр усмотрел руку морского бога Ньёрда? Или сразу убьют, или возьмут в плен…
Черный Скальд стукнул кулаком по штевню так, что загудел мореный дуб.
– Ха! – воскликнул он, оборачиваясь к своим. – Я как тот хевдинг, которому напророчили смерть в день свадьбы старшего сына! Он так боялся, что кто-нибудь из гостей сунет ему в спину нож, что надел даже не одну, а две кольчуги…
– Я давно догадывался! – в тон ему ответил Гуннар. – Но сказать вслух не решался!
«О чем это они? Пора, что ли, доспехи вытаскивать и вооружаться?»
– Его штевень очень похож на «Жрущего ветер»! – крикнул кормщик.
– Что ж ему быть не похожим, когда это и есть «Жрущий ветер»! – согласился Хродгейр. – А во-он там торчит лохматая башка Лосси!
– Так это Лосси! – непонятно чему обрадовался Сигурд. – Лосси Точильный Камень!
– Кто такой Лосси? – удивился Вратко. – Друг? Норвежец?
– Друг? – переспросил Хродгейр. Покачал головой. – Нет. Лосси не друг. Но он и не враг. Точильный Камень не станет со мной драться. Он хитер и расчетлив. Понимает, что может потерять половину дружины, а особой добычи, кроме наших доспехов и оружия, не получит.
Новгородец почесал затылок:
– Тогда я не понимаю ничего… Если он не друг…
– Лосси – датчанин, – пояснил, словно несмышленому ребенку Сигурд. – Он называет себя вольным хевдингом. И предпочитает, чтобы все думали, будто он не служит никому из конунгов. Сейчас таких осталось мало. У датского конунга Свена Эстридссона просто руки не доходят до них, а Лосси тому и рад.
– Но если он никому не служит, его самого может обидеть любой, кто сильнее? – Вратко хорошо помнил, что у них на Руси дело обстояло именно так. Служба князю давала не только хлеб насущный, но и покровительство. Не зря друг друга часто спрашивали не «кто ты?», а «чей ты?».
– Кто Лосси обидит, до заката не доживет! – рассмеялся старик. – Ты еще с ним познакомишься.
Хродгейр прищурился.
– Его не так-то просто взять… Кусачий, словно дикий пес. Его двор – на маленьком островке между Селундом и Фюном. Земли нет – одни камни. Такие, как Лосси, грабят не от хорошей жизни. Думаешь, он очень богат?
– Ну, не знаю…
– Те, кто захочет прижать его к ногтю, получат большую драку и очень мало выгоды. Свену Эстридссону удобнее делать вид, что он не замечает Лосси. И время от времени призывать его на службу. В битве при Ниссе он был.
– А ты?
– Я служу конунгу Харальду. Конечно, я был.
– И после этого ты горишь, что вы не враги?
– Между нами нет крови. – Хродгейр пожал плечами. – Нам нечего делить. Если бы мы встретились в бою, то сражались бы, как положено. Сейчас наши конунги замирились.
– Но ведь Лосси считает, что никому не служит. Может, ему наплевать на мир между конунгами?
– Может, и наплевать. И даже, скорее всего, наплевать. Но меня он знает. И знает, что я ему не по зубам.
– Так что же он…
– А он, клянусь молотом Тора, тоже спешит в залив Жадного Хевдинга! – подмигнул Сигурд.
