грозных всадников может вызвать.
И что же всадникам я скажу?
Какие у вас лошадки красивые?
В конференц-зале болтали про керамзитный дренаж. Я в данных вопросах не разбираюсь, негде мне культуры сажать.
На раме велосипеда я прочитал слово «Манхэттен».
По проселочной дороге она на велосипеде проехала, сказала, что из магазина в магазин.
Будучи в беспокойстве, из ее дома я вышел. Куда она уехала, почему ее нет… спицы крутились как бы замедленно. До расставания оставалось целых три года.
Я ШЕПЧУ, потом кричу,
жаль, едва ли подлечу.
Толстобрюхий Софрон
бросал на заговаривающего его падучую
жену
колдуна Леонтия
взгляды определенно
подозрительные.
Не доверяет он мне,
думал колдун. Не дурак.
И не шибко умный,
умные ко мне не приходят.
Из картин у меня в квартире Щитохин. Неудачный натюрморт, ни на что не похожий пейзаж; по дружбе, что-то ему заплатив, Щитохина в его кризисный период я выручил.
Он бродяга с холстом, бывший ученый…
Живопись, он уверился, более глубокое удовлетворение ему принесет.
Посмотрим… в себе он не сомневается. Упирает на корейского мастера Пака, который только в семьдесят лет стул рисовать научился.
ВИДИШЬ звезды, что над нами?
Поменяю их местами!
Ради усиления будущего
впечатления
колдун Леонтий крутит на руках
по кольцу.
К словам их прибавлю,
заказчика удивлю,
далеких-далеких шаманов, скажу ему,
способ.
А далекие-далекие шаманы
что хотят воротят!
Из государственного института реставрации курьер ко мне прикатил. Ко мне да не ко мне, ошибка в состоявшемся общении выяснилась.
Вы Воробьев?
Я Воробьев.
Геннадий Альбертович?
Нет.
Твою мать, опять с адресатом параша!
СУЛЯТ деньги, вовлекают.
Пыток очень я боюсь!
Воздействовать на скомороха Гундяя
Леонтий категорически
отказался.
Внушить, чтобы он клеймил князя,
баламутил народ,
поднявшаяся буча вас, боярин,
к правлению вознесет?
Не боярин?
Кто вы такой,
говорить мне совершенно не нужно,
владеть опасными сведениями
я не стремлюсь!
Колибри, вырезанная из камня. Из сибирского филиала мне обещали прислать, памятным подарком в честь проведенных там дней ошарашить.
Тончайшая штучка, за что мне такая честь… литрами, покоряя сердца, я не пил. Танго со старым директором Цыбовым не плясал.
Обещанию уже десяточка, ребенок, зачатый на том банкете, в школу давно бы ходил… ничем особым я не отличился. Колибри, не думаю, что дождусь.
ТЫ НОСИ его на шее.
Надоест – засунь в штаны.
Перегрызавший веревку Филондр
сломал последние три
зуба.
Не освободился, но после от разбойников
как-то сбежал.
Теперь сидит у Леонтия,
пьет с ним ядреный квас,
за оберегающим камешком
к колдуну он зашел.
У Леонтия они в избытке —
подбирает на улицах, в мешочки кладет;
что плоские, что кругляши
за умеренную плату страждущим особям
выделяются.
Хранить документы в месте, недоступном для вандалов. Идиотские указания меня раздражают, дармоедов бессчетно у нас развелось!
Уважаемое министерство, спасибо тебе за освещение моего утопающего во мраке пути… в сейф призываете убирать? А с вандалами-медвежатниками как мне бороться?
Арахис у меня завалялся. Поем, не пропадать же орехам… от полного обеда вашими стараниями успешно я отвыкаю, первое, второе и десерт мне из-за экономии нечасто удается соединить.
НЕ ВСКРИЧУ я: скинь ты, бес!
Если общий интерес.
Помявшийся Леонтий
испробовал
принесенный ведуньей Видилой
кисловатый напиток.
Через минуту
Леонтий был в угаре.
Выплясывал!
Об стены намеренно бился!
Совместно дела нам вести
