последним «ха»
удалось мне дьяволицу прогнать.
Издание с ботаническими иллюстрациями меня не отпускало. Книга не про растения – персидские завоевания, резня под Эфесом… а рисунки сплошные цветоножки и лепестки. Косяк ли в типографии, намек ли на что-то… увлеченность этой непрофильной книгой с моими психологическими проблемами, полагаю, не связано. С обстановкой на родине, pro tanto, да… по всей видимости.
К БОГУ я не обращался.
Сам я вновь ответ нашел.
Вызванный за внушительную плату
Леонтий
спешно шагал к торговцу мехом
Пантелеймону.
Громадные, готовые напасть пауки
тому под потолком
постоянно мерещатся,
и от Леонтия требуется
от пауков его защитить.
Как, Леонтий уже придумал.
Грозно завоет и по больной башке
палкой даст.
На вечевом помосте, подбоченясь, стоял говоривший с народом Ковыла. Мужики одобрительно кивали, объединившиеся довольство и чинность царили на площади, почти не нарушаемо… не применительно к происходящему пронзительно кричал батюшка Лукиан.
Ему нездоровилось.
Кошмарило батюшку, не написано, почему.
ВМЕСТЕ птицами парили!
Упоительно любили.
Когда-то в прошлом
сидевшая с Леонтием
Евлалия
с ранящей откровенностью вымолвила,
что Леонтий
ну совсем некрасивый.
Я ей не нравился.
И при этом любовные чувства
она ко мне умудрялась питать.
Не заблуждаюсь?
Естественно, нет!
Покойнице, слава богу, не опровергнуть,
в помои не опустить.
Музыкальное училище имени Гнесиных она не окончила. Устроилась на низшую должность к нам в институт и свела с ума авторитета в Норманнской теории Шашлина.
Теорию он опровергал.
В прошлом году полностью с ней согласился.
Любовное безумие не повлияло, перекосу, вызванному длинноногой Мариной около месяца от роду.
Ученые меняют свои взгляды.
Бывает.
Ученые жутко влюбляются.
Бывает, со страхом за себя я шепчу.
ЧУШЬ хозяйкой колобродит.
Отрубаюсь. Не выходит!
Проснувшемуся посреди ночи
Леонтию
хотелось бы мыслить
основательно,
глубоко,
касаться размышлениями мироустройства,
пересечений света и тьмы,
столь же неплохо вовсе без мыслей,
как полено, лежать.
Но они закрадываются,
и сплошная мелочь они у него —
починка уличного сортира,
Глины близящийся приезд,
новую пилу купить бы мне надо.
Домашние портки подлатать.
Принеся и поставив мне бутылку водки, мающийся на входе охранник меня бы ошеломил.
Я ему не девушка, но он мне подмигивал, пальцем по своему подбородку характерным алкогольным жестом стучал.
Выпивать с охранником я не стану. На рабочем месте я бы и с воскресшим Тацитом пузырь бы не раздавил.
Про убийство последнего из Флавиев он рассказал бы мне правду… а сколько бы он спьяну про Траяна и Сеяна наговорил, сколько бы наплел о куриатных комициях и вожде маркоманов Марободе.
Мне бы правду, трезвую правду. Или употреблять водку или вообще не придет?
Ну хорошо, приходи. С автором «Агрикопы» залиться водкой простительно.
ДЕНЬГИ в целом не краду.
За усилия беру.
Большой человек Рабуслав
общался с Леонтием
стоя.
Из уважение к моему колдовскому
умению он не садится?
С его низеньким ростом
опасается в сидячем положении
смотреться вконец малышом?
Леонтий склоняется к уважению.
Колдун я все-таки видный,
за короткое время выбившийся
в главные колдуны,
не ваше дело,
если в колдовстве
ни черта я не смыслю.
Как перед Богом я заявлю —
я действительно помочь вам
стараюсь.
Не будь я настолько зажатым… ее тело я видел во всей неприкрытой и в чем-то неприглядной красе. Контуры не наметил… карандаш взял. Горизонтальную линию прочертил, как по линейке. Рука у меня твердая, и мозги на нее не надавят, искривиться линию не заставят, по состоянию ума я недалек от Леонтия.
