перейдя речку Янтры переместился в тыл укрепления №1. Тут на него пошла в атаку конница противника (на плане N-N). Наши гусары развернулись в так называемую «хоругвь», это три шеренги конного строя. Сначала они шли шагом, потом «рысью», затем «галопом», а потом вообще в «карьер». Турецкая конница не выдержала натиска, была разбита, а оставшиеся в живых ускакали в разных направлениях. Гусары заняли позицию (k) и выслали вперёд Егерский и Малороссийские полки под командою графа Карла Антоновича де Бальмена (T). Была выставлена артиллерия донских казаков (М) против редута с 6 пушками (N). Наши после занятия этого укрепления двинулись в тыл укрепления №2. Генерал-майор Бальмен с Егерским полком выбил неприятеля с деревни Батин и пытался наступать на бастион №2, но был отброшен. Главнокомандующий генерал Николай Каменский выехал к Кульневу и приказал наступать в тыл укрепления №1. Туда же в обход он направил генерал-майора Ивана Сабанеева с Брянским и Козловским мушкетёрскими полками (Ф). Одновременно он приказал своему брату Сергею Каменскому вторично начать наступление на укрепление №2. Нарвский пехотный полк генерала Михаила Воронцова выдвинулся от Дуная и начал наступление пройдя по балке от речки Янтры «засевшие в этих ретраншементах турки поражали нас сильным огнём, так что у стен образовалась вторая стена из трупов убитых людей, лошадей и верблюдов». Неприятельская конница бросилась убегать в поле между позициями генерала Сент При и корпусом Каменского старшего. Драгуны полковника Рыкова и полки донских казаков начали их преследование, продолжавшееся более 15 вёрст. Основные силы ближе к полудню всё же заняли укрепление №1 тем самым переломив ход сражения. Далее генерал-майор Иван Васильевич Сабанеев отправил своих егерей полковника Ефима Лаптева на помощь нашим войскам к укреплению №2. Затем уже и все остальные гренадёрские полки двинулись в том же направлении. Вот как вспоминал граф Ланжерон о том дне: «…несчастные турки, запертые во втором укреплении, очутились тогда уже без всякой надежды избежать смерти или получить спасение. Все их начальники или погибли или бежали, оставив защитников на их судьбу. Турок было до 5.000 человек, окруженных со всех сторон двадцатью тысячами штыков. К тому же стояла ужасная жара, и они невыносимо страдали от жажды». День подходил к концу и началось смеркаться. Командующий приказал прекратить стрельбу и дал войскам передышку. Турецкий Ахмет-паша с оставшимися 500 солдатами ночью прислал парламентёров с просьбой выпустить их без боя из укрепления «…перед глазами у них находились трупы убитых товарищей, а также раненые и больные, которым они не могли подать никакой помощи, и они решились сдаться». К туркам был отправлен статский советник Константин Константинович Родофиникин, который хорошо знал турецкий язык и до этого был в Константинополе. Он в доходчивой форме объяснил туркам что их ждёт если они не сдадутся. К утру 27 августа турки сложили оружие «первое что попросили пленники при сдаче – это воды; они с жадностью набросились на неё говоря, что многие раненый умерли от жажды». В итоге все 5 турецких укреплений были захвачены. Они потеряли более 15000 убитыми и ранеными. Было захвачено 14 орудий и 178 знамён. Наши потери оказались в десять раз меньше, но было убито 4 генерала и 78 офицеров. Эта победа способствовала дальнейшему успеху наших войск при взятии крепости Журжи. Наши при численном превосходстве противника одержали уверенную победу. Многие генералы и солдаты были награждены медалями и орденами. Командующий Николай Каменский получил орден «
