Смыв с себя все запахи, собрав мокрые волосы на одном плече, я укуталась в длинную простыню и снова взглянула в зеркало. И опять увидела то же лицо, что и при первом пробуждении.
При ускользающем свете разглядела себя получше. Ничего не вызвало смущения, кроме одного: глаза! Они были разного цвета: один зелёный, другой карий.
Снова прислушавшись у двери, не услышав шумов, вышла. В комнате уже было не так светло. Только камин отсвечивал красными бликами по полу. На покрывале из шкур, расстеленном на кровати, лежало платье, то же, в чём я бежала из другого дома. Рядом – бельё в виде чулок, сорочки, той же длины, что и платье, и странные короткие панталоны. На ковре аккуратно стояли туфли со шнурками.
Полностью одетая, на носочках прокралась по коридору, вышла в общий холл, соединяющий ещё несколько коридоров. В доме было подозрительно тихо и довольно темно, если бы не лампы. Такое ощущение, что здесь никто не живёт, кроме меня и странного хозяина, которого и увидела у одного из арочных проёмов, вероятно, ожидающего меня.
– Ну вот, теперь ты выглядишь подобающе. Полегчало? – с улыбкой спросил он.
– Зависит от вас, – проговорила тихо, не сводя с него прямого взгляда.
– Прошу за мной.
Я прошла следом в небольшую комнату, хорошо освещённую огромной люстрой со множеством свеч над длинным массивным столом с двенадцатью стульями. Стол был накрыт для двоих в одном конце.
Ароматы еды почувствовала ещё на входе. Блестящий от жирного сока окорок в окружении печёных овощей так и манил взгляд. От вида пушистого хлеба с большими дырками едва не повело в сторону. Фрукты, графины, похоже, с вином, какие-то соусы и закуски… Глаза разбегались от аппетитных видов, и я едва не давилась слюной.
Хозяин стоял во главе стола и внимательно наблюдал за мной. Как только перевела на него прямой взгляд, он жестом пригласил присоединиться к нему.
Я взяла голод в руки и неспешно прошла к столу. Осторожно коснулась высокой спинки стула, чтобы отодвинуть и сесть. Но тот оказался неимоверно тяжёлым, что пришлось бы оттаскивать его от стола, будто тачку с камнями.
Не успела сделать и шага, как хозяин оказался рядом, мягко отодвинул меня и заботливо произнёс:
– Разреши, я помогу. Ты ещё слаба.
– И от чего же я так слаба? – поинтересовалась спокойно.
– Когда поешь, сил прибавится, – уклончиво ответил тот и снова намекнул жестом сесть за стол.
Я присела, а хозяин подвинул стул ближе. Самой легко точно не выбраться. А затем он сел, наполнил мой бокал тёмно-бордовой жидкостью и гостеприимно улыбнулся:
– Пожалуйста, угощайся.
– Я не стану пить вино в чужом доме, – едва держа себя в руках, чтобы не накинуться на еду, сказала сухо.
– Не обязательно кусаться. За эти сутки я мог сделать с тобой всё, что угодно, – проницательно усмехнулся он, привстал, отпил из моего бокала и снова сел. – Я не ел целый день. Безумно голоден. С твоего разрешения приступлю к ужину.
И тут же наполнил свою тарелку аппетитным куском окорока. От того, как он соблазнительно отрезал кусочек мяса и положил его в рот, зажевал и сглотнул, у меня скрутило живот.
Положив ладони на край стола, взглянула на серебряные вилку и нож и задумчиво погладила их ручки, украшенные выпуклыми вензелями.
– Не знаешь, как пользоваться приборами? – поинтересовался хозяин.
– Знаю, – тяжело выдохнула, выпрямляясь и разглаживая подол платья, а затем положила на него салфетку всё с теми же вензелями.
