Восемь Путей. Путешествие Феррера - страница 20

– Это правда, что вы стали архипретором в восемнадцать лет? – вдруг раздался за спиной Каина уже знакомый голос.

Он обернулся: Киракия стояла в нескольких шагах от него, все так же просто одетая, как бы показалось жителю равнин, не по погоде. Каин заметил изменение в её взгляде: чужак стал ей действительно интересен. Она говорила с ним на общем языке, Каин решил отвечать на нем же:

– Откуда вам в Шен известны такие подробности? – с улыбкой спросил он.

– О вас многие слышали, господин архипретор, – ответила девушка. Каин ощутил легкий прилив досады: как много может поменять один титул и далёкая слава – теперь его звали не «чужак», а «господин». – Как нам может быть безынтересен человек, что заменит для нас нашего О'ран в столице, если мы отправимся на службу? Как может быть безынтересен тот, кому мы принесём Клятвы Преторианца на собственной крови?

– Так ты мечтаешь стать преторианкой? – спросил Каин, посмотрев ей в глаза.

Киракия на мгновение замешкалась.

– Нет, – ответила она. – Я желаю стать мастером Inkai своего клана, но никогда не покидать его пределов без необходимости. Однако наши мужчины частенько упоминали вас в своих разговорах в монастыре, и мне… тоже было интересно.

– Вот как? – Каин весело рассмеялся. – Подслушивать мужские разговоры в монастыре, так еще и клана Ву'Лан, и всё это будучи женщиной! А ты любишь риск, Киракия! – заявил Каин.

Девушка немного покраснела, но, не заметив в тоне или выражении лица Каина упрека, гордо улыбнулась в ответ.

– Так это правда?

– Правда, – подтвердил Каин.

Услышав подтверждение, девушка с ещё большим интересом продолжила:

– Говорят, что вы лично приняли участие в нескольких сражениях бок о бок с подчиненными, а до того лучших из них вызвали на дуэль и сумели одолеть, не убив. – Киракия быстрым оценивающим взглядом прошлась по Каину с ног до головы. – Я думала, что воин вроде вас… будет выглядеть иначе.

– Реальность разочаровывает, верно? – с той же веселой улыбкой спросил Каин. Киракия неловко отмолчалась. – Все эти истории звучат красиво, только когда их рассказывают люди со стороны, Киракия, к тому же они часто приукрашены, – сказал Каин, постепенно сменяя выражение веселья на серьезность. – Я бы никогда не стал так рисковать собой, будь у меня иной выбор.

– Вас кто-то принудил? – удивилась она.

Каин хотел промолчать. Ему было очень удобно и выгодно то, что люди, как правило, его недооценивали. Это давало преимущество. А потому он привык не болтать о своих делах.

– Господин архипретор? – осторожным тоном повторила акари.

Он посмотрел ей в глаза, её взгляд, полный живого интереса к чужаку, казался ему почти по-детски чистым и незамутненным, ему редко приходилось видеть таких людей. Он уже почти выдавил из себя сухую фразу, что закончила бы этот разговор, но память о том, как на неё косились местные, о том, как она была почти что изгоем за столом во время завтрака, ярко вспыхнула в его сознании.

– Девять-десять лет назад Конклав стоял на пороге катастрофы, – начал он, говоря несколько тише, чем обычно. – Наши недопонимания, разногласия с акари всех кланов едва не стоили нам нашего союза, а прознавшие об этом лидеры Цивиума готовились к вторжению в наши земли, – пояснил Каин. – Силы наших святых рыцарей, жрецов и чудес веры не хватило бы в борьбе со столь могущественным, опирающимся на лучшие технологии и механизмы государством. Отряды акари всегда были нашим… козырем.– Говоря это, Каин ни сколь не врал, но вместе с тем заметил, как столь высокая оценка качеств акари вызвала в девушке чувство гордости. У акари было принято любить свой клан, но в случае Киракии казалось, будто похвала её клана или акари в целом дарили ей больше радости, нежели похвала лично её самой. Каин продолжил: – Но в то время акари подчинялись самым разным ветвям церкви и никак не координировались между собой. А порой и вовсе вступали в междоусобные стычки. Всё из-за неграмотного управления со стороны высших церковных чинов или непонимания ими особенностей взаимоотношений между разными кланами. – Говоря это, Каин глядел куда-то в сторону, будто там было окно в описываемые им времена и он явно не испытывал от тех воспоминаний радости. – Кроме того, многие акари и вовсе презирали своих командиров. Им не было дела до чина их командования, если они не испытывали к своим командирам уважения, – Он тяжело вздохнул. – Никто из сенаторов или епископов не хотел этого признавать, но… это был хаос. Отец был занят восстановлением северных регионов после войны и подготовкой к новой, грядущей войне с Цивиумом на востоке. Брат был занят окончанием военной кампании против Триумвирата на северной границе. Действовать пришлось мне. – Каин, словно опомнившись, захотел замолчать, но, вновь посмотрев в лицо Киракии, полностью погруженной в его рассказ, не смог сдержать доброй улыбки. Ради такого внимания с её стороны ему было не жаль ничего. Даже тёмных и неприятных воспоминаний. – Я привык верить лишь своей семье, но их не было рядом. А потому в деле такой важности моего полного доверия заслуживал лишь один человек – я сам. А это значило, что ради решения проблемы с акари я должен овладеть над ними единоличной властью. – Он немного нахмурился, вспоминая последующие события. – Для начала надо было избавиться от всех тех, кто командовал акари в то время. Кто-то из них был скомпрометирован и предан анафеме, кто-то погиб во время первых стычек с Цивиумом, некоторым… пришлось умереть в столице из-за несчастного случая. Командование было потеряно, мне не составило труда свалить вину на диверсантов Цивиума. И пока зелоты переворачивали города вверх дном в поисках шпионов, а церковные сановники боялись занять места погибших командиров и управленцев, акари, как я и предположил, быстро нашли старым командирам замену среди своих наиболее чтимых воинов. Теперь вместо сотен элитных бойцов мне предстояло завоевать уважение лишь чуть более десятка лучших. Кроме того, мне предстояло выучить ваш язык и понять культуру, что-то я почерпнул в библиотеках, но больше из общения с преторианцами. Затем я вызвал их лидеров на дуэль. Это был опрометчивый поступок, теперь я понимаю, насколько сильно мне везло, но, использовав все свои уловки, я выживал. И побеждал! – Он заметил, как к смеси интереса и уважения, с которыми Киракия смотрела на него, теперь добавился легкий восторг. – Акари столицы стало известно мое имя. Затем несколько сражений с Цивиумом при поддержке войск, под командованием моего брата, тоже преуспевшего в своем деле, узы боевого братства со ставшими верными мне акари и… Когда Цивиум отступил, акари отказывались признавать иного командира. Мне было восемнадцать. Отец назначил меня архипретором Высокого Суда и велел не допустить повторения «кризиса акари», как это назвали в столице. Я сделал это, введя новый кодекс и наспех придумав систему управления корпусом преторианцев, который впоследствии не раз поправлял. И, скажу честно, я до сих пор не в восторге от него, – закончил он.