Провожатая Киракии в очередной раз пресекла попытку подопечной открыть дверь. По-прежнему прикрывая дитя от дождя и ветра собственным телом, она уже заметно дрожала. Холод пробирал её до костей, но заботливая женщина продолжила прислушиваться, пытаясь понять, насколько её появление было сейчас уместно.
– Почему вы не пускаете меня домой? -с обидой, и уже несколько сердито спросила Киракия, поняв, что последующие её попытки открыть дверь будут остановлены так же, как и три предыдущие.
– Тс-с! -женщина приложила дрожащий палец к губам, и вновь прислонилась к двери.
– Подслушивать нехорошо! -нахмурилась девочка. Тетка хотела что-то тихо ей ответить, но её прислоненная к двери рука внезапно провалилась вперед. Она не услышала того, как мужчина за дверью подошел к ней. Он открыл её резко и уверенно. Перед вымокшими под дождем девочкой и её провожатой вырисовался силуэт высокого мужчины, за спиной которого виднелась рукоять О'джатикая. Горящая в прихожей лампа бросала на него тень, скрывая лицо во мраке и лишь едва подсвечивая общие контуры. Одежды мужчины были вымокшими, с них до сих пор спадали капли недавно обдавшего его ливня, а намокшие волосы липли к голове и телу.
– Кто ты такая? -задал вопрос несколько жутковатый незнакомец. Голос у него был спокойный, но холодный. И злой.
– Простите! -тётка Хана незамедлительно отступила на шаг назад и опустила взгляд в ноги незнакомцу. – Я… всего лишь… -она попыталась спрятать Киракию за спину, но своевольная девочка выскользнула из её хватки, и резво скакнула навстречу мужчине.
– Папа, это ты?! -почти что взвизгнула она с неверием и восторгом.
– Киракия! – раздался из дома перепуганный голос Ири. – Отойди от него! -очередная вспышка в небесах на короткое мгновение осветила доселе затененный перед мужчины, стоявшего в дверном проёме. Его янтарные глаза впились в стоящую перед ним девочку. – Каджар, умоляю! -воззвала к мужчине Ири.
Вспышка молнии, озарившая незнакомца, которого мама назвала именем "Каджар", длилась не больше доли секунды. Но для Киракии, в сердце которой в то самое мгновение надежда, и невероятная радость переменились шоком, непониманием, смятением, и, в конце-концов, страхом, – время словно бы застыло. Переменяясь в лице, девочка глядела на чужака в её доме, ухватывая и запоминая каждую деталь.
Этим мужчиной был акари Ву'Лан, уже успевший перейти ко второй половине своего третьего десятка лет. Его чёрные волосы, что могли бы спадать ему до самой груди, были перевязаны на затылке необычайно пышным хвостом, – яркая примета, выделявшая мужчину среди его соплеменников. Сейчас, правда, волосы эти больше походили на несколько нелепый парик – каприз погоды сыграл с ними дурную шутку, растрепав одну часть прядей, а другую подморозив. Чуть меньше волос на голове, пострадали его короткая бородка с переходящими в неё усами – они действительно красили лицо мужчины, придавая молодому лицу большей мужественности. Впрочем, их владелец не мог жаловаться на её недостаток. Его, пусть ещё и молодое лицо, было вычерчено строгими, решительными линиями, не рубленными, но точными, придававшими его выражениям неизменную пронзительность и остроту. Густые брови, всегда словно бы слегка нахмуренные, подчёркивали взгляд жёлтых, почти что светящихся янтарем, глаз, что больше походили на око коршуна или ястреба, нежели человека. Мужчина был весьма крепко сложен, и казался не по годам силён даже со стороны. В его внешнем виде, в самой его ауре, странным образом сочетались первобытно-дикая, звериная мощь, и дисциплинированный, познавший смирение, но непоколебимый, дух.
