Они решили, что Аарон снимет комнату или квартиру, скажем, на неделю, что будет гораздо экономнее, нежели жить в отеле.
Они просмотрели с десяток вариантов. Ему понравилась та, что у парка. Неприхотливо обставленная комната в пятикомнатной двухэтажной квартире. Хозяева – пожилая супружеская чета. Он профессор местного университета, она психолог. Рита написала им письмо, и ответ пришел уже через пятнадцать минут.
За полчаса до полуночи, оставив своего еще не жениха наедине со свечами и музыкой, Маргарита собрала ему чемодан. Аарон, отложив компьютер в сторону, держал обеими руками горячую чашку и смотрел в окно. Ему трудно было понять, что происходит. Рита делала все со скоростью автоматической вязальной машины. И не только делала. Насколько он мог убедиться, соображала она еще быстрее, так что угнаться порой за ходом ее мыслей представлялось делом практически безнадежным.
Он вышел из прострации, лишь когда она снова уселась рядом и зарылась лицом в ложбинку у него на шее. На ней снова был шелковый, тонкий как вуаль розовый халат.
– Спать хочу, – проскулила она.
– Слушай, – сказал Аарон, – так я не понял. Ты совсем не сердишься?
– Сержусь, – сказала она, не поднимая головы.
– Понятно, – сказал Аарон, но решил не говорить о том, что будет чувствовать себя виноватым. Она не должна видеть его сомнений. Но зато, сохранив молчание, он понял – хотя скорее вспомнил, – что на тебя не станут сердиться те, кому ты безразличен.
Потом она молча положила ему руку на внутреннюю сторону бедра. И спросила:
– Чем займемся?
– У меня есть кое-что для тебя.
Затем он почувствовал, а она проверила, и оба убедились, что так оно и есть.
– Ты заставил меня понервничать, – сказала она. – Поможешь мне снять напряжение?
Маргарита заметила его напряженное внимание. Ее руки остановились, когда ремень на брюках уже был расстегнут. Аарон постарался сделать свой взгляд максимально красноречивым. Если и был момент, когда он должен сделать то, что задумал, тот настал прямо сейчас.
Все оказалось не так романтично, как в кино. Он не встал на одно колено и уж тем более не предполагал, что брюки его в столь памятный момент будут выпирать спереди, как монумент на торжественном открытии, перед тем как с него – обязательно под фанфары – должны сдернуть покрывало.
Из колонок полилась медленная романтичная музыка, как раз в тот момент, когда он открыл перед ней черную, бархатную коробку.
Она вскинула руки, ладони приложила к груди.
– Ты выйдешь за меня?
Бриллиант, вобравший в себя пламя свечей, разбросал в пространстве темной комнаты желто-красные, висящие в воздухе искры света.
Нет необходимости повторять то, что произнесла Маргарита в ответ на просьбу Аарона. Это слово хочет услышать каждый мужчина, и он услышал его тоже. По-другому не могло и быть. Хотя кольцо перед тем, как они пересекли порог спальни, все же пришлось снять.
Джим Моррисон в последний раз запел «Полюби меня дважды». Где-то внизу на одной из улиц прокричала сирена полицейской машины, а в подъезде на площадке хлопнула соседняя дверь. Но Аарон, как, впрочем, и его невеста, перестали воспринимать все вокруг них происходящее.
И длилось это забвение всю ночь, словно оба они знали, что в следующий раз станут близки еще очень, очень нескоро.
