Все это было далеко.
Внезапный поворот событий за последние два дня совершенно сбил его с толку: угроза срыва командировки и знакомства с родителями, звонок Курта, чужой город и дом, а теперь ванильное гостеприимство, которое никак не вязалось с тревогами об Ивонн. Аарон поймал себя на мысли, что забыл, для чего он здесь.
Для чего?
«Она тебе что, сестра? Или любовница?»
Вчерашний наезд Маргариты превратился из оскорбления в жестокий довод против того, что между мужчиной и женщиной имеет право быть дружба.
Да. Детская клятва не имела значения. Здесь было что-то другое.
Аарон словно в тумане зашел в дом.
Часы тикали. Шел обратный отсчет.
Осознание момента застигло его врасплох, когда он спустя минуту закрылся в ванной, умыл лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Он был тем, кому предстояло решить уравнение Шредингера: Ивонн жива / Ивонн мертва.
– Мне очень жаль, дружище, – прошептал Аарон. – Думать надо было вчера. Теперь это больше не мысленный эксперимент.
Глава 17
Завтрак прошел в просторной светлой гостиной с видом на сад с елочками и пихтами. Тот же самый вид открылся из комнаты, куда Аарон и Лавров поднялись через полчаса.
– Окна на юго-восток, – сказал профессор, – а еще вот колокольчики, – он показал на китайскую «музыку ветра» в центре комнаты, висящие прямо под люстрой. – Жена говорит, что живущие здесь поправляют свое здоровье, имеют успех в делах.
Аарон поставил чемодан у комода. В комнате пахло свежевыстиранным бельем, стопка полотенец на кровати напоминала пирамиду Гуимар со срезанной верхушкой, какие он видел в свою последнюю и пока единственную поезду на Канарские острова.
– И что, это действительно так?
Марк Лавров отдернул штору и открыл окно. За кирпичным забором простирался соседний внутренний двор с бассейном и шезлонгами. Он повернулся к Аарону и, поправляя очки, сказал:
– Да кто ж его знает, – он пожал плечами и хихикнул. – Жена мне тут спать не разрешает. Говорит, здесь особенная энергетика. Ну… знаете, эзотерические причуды. Но я доволен, слава небесам, своим здоровьем, а остального дома мне вполне хватает. Тем более… – тут Лавров прищурился и посмотрел в сторону большого письменного стола. – Надеюсь, вам тут понравится.
– Я тоже, – ответил Аарон.
Он оглядел комнату. Разноцветная мандала на стене обещала ему вечера с глубокими погружениями в подсознательное. Он сделал себе пометку, если, конечно, поиски Ивонн не увенчаются успехом, чуток помедитировать перед сном и попросить у нее совет, и тогда, быть может, все, что ему потребуется, он увидит во сне. Он хотел сказать, что ему здесь уже нравится, но еле сдержался, поскольку впечатление от жилища профессора и его обворожительной молодой жены оглушило его, как внезапно материализовавшаяся мечта. Радость за других – хороший знак, говорящий о психическом здоровье и правильном отношении к жизни. Но тут было что-то другое. За последний час он успел обрасти вопросами.
Кто эти люди?
Почему, имея хороший достаток и большой дом, они, вместо того чтобы завести детей, приглашают жить посторонних людей?
Что в остальных комнатах?
Аарон постарался скрыть тревоги и с довольным видом покачал головой, но перед тем совершенно некстати в памяти возник леденящий кровь эпизод фильма «Психо».
Жилище КАЗАЛОСЬ великолепным.
