– Как она ее потеряла?
– Кто знает, – сказал Андервуд непринужденно. – В нашем городе всякие вещи происходят…
– Что значит, всякие вещи?
Андервуд снова издал нечленораздельный звук. На этот раз он был похож на нечто среднее между вздохом и усмешкой:
– Вещи, которыми серьезные газеты брезгуют пачкать свои страницы.
– Хорошо. Как это связано с пропажей Ивонн?
Андервуд на том конце нетерпеливо прочистил горло:
– Вот что, друг мой, это не телефонный разговор. Я так понимаю, вы звонили мне на работу?
– Да. Откуда вы знаете?
Снова вздох. Будь Аарон ребенком, эмоциональная реакция взрослого могла заставить его стыдиться за то, что он задает глупые вопросы, но те времена прошли. И эти вздохи и недовольные причмокивания определенно ему не нравились. Они его просто бесили, притом до такой степени, что он несколько раз сжал руку в кулак, как будто держал камень.
– Просто приезжайте, хорошо? – сказал начальник полиции. – Через час. Нужно сесть на автобус шестьдесят два до Прибрежного парка. Сойдете на последней остановке. Там и увидимся.
– Да, хорошо.
– Вот и славно, – сказал Андервуд. – И еще…
Андервуд замолчал на несколько секунд, словно взвешивая за и против того, насколько большие последствия могут иметь следующие слова:
– Вы когда-нибудь нарушали планы под влиянием импульса?
– Я творческий человек. Повиноваться импульсам – мой образ жизни.
Андервуд засмеялся. Замолчал и прочистил горло.
– Печально. Вы ходите по тонкому льду, – сказал он серьезным тоном. – Рекомендую составлять план на каждый день пребывания в Нуабеле. И скрупулезно следовать ему. Вплоть до мельчайших деталей.
– Я не понимаю, – сказал Аарон.
– Как говорил незабвенный Карлос Кастанеда, даже вещи живут собственной, никому неведомой жизнью, и они могут браться за дело. Но человеческий мозг – чаша грааля для манипулятора. Есть умельцы, которым достаточно сказать пару слов, чтобы жертва избавила мир от самой себя. Другими словами, юноша, будьте осторожны.
– А почему, если все так серьезно, вы не пришлете за мной машину? В конце концов, речь о пропавшем человеке…
– Никакого. Пропавшего. Человека. Еще. Нет!
От внезапной смены тональности у Аарона похолодело внутри, а сердце забилось редкими болезненными толчками. Каждое произнесенное Андервудом слово казалось ударом молота.
– Сумасбродная журналистка не оказалась в нужном месте, когда вам хотелось. Причин может быть сотни. Это было «во-первых». Теперь «во-вторых». Звучит безумно, но статистика необъяснимых происшествий Нуабеля способна переубедить любого скептика. Особенно данная статистика касается людей, которым приспичило сунуть нос в давно забытые дела.
– «Необъяснимых происшествий» – это как? – спросил Аарон
– Приезжайте быстрей, – ответил Андервуд. – Так будет лучше.
Безо всякого предупреждения в трубке раздались короткие гудки. Аарон подошел к окну и прислонился лбом к прохладному стеклу. Чувства, что бушевали в нем, были смесью страха и ненависти.
Да, Ивонн вляпалась в историю. И он вместе с ней.
Путь к отступлению пролегал сквозь поле битвы, усеянное пропавшими людьми.
Аарон похлопал себя по карманам. Убедился, что взял вещи, способные идентифицировать его личность. Проверил зарядку аккумулятора в диктофоне. Мучительно долго решал, как поступить с компьютером, где хранилось безумное количество материалов, а также контакты, фотографии и музыка, «миллион миллионов» электронных писем за последние восемь лет.
