Она подошла к знакомой двери и постучала. Никто не ответил. Впрочем, неудивительно. Вряд ли герцог спал сейчас в своей постели. Да и слуги в такую ночь сидят по углам, боясь высунуть нос из-за двери. Бесполезно стучать, ей не откроют.
И все-таки, надеясь на чудо, она забарабанила в дверь изо всех сил.
– Пьер, – крикнула она в надежде, что камердинер герцога ее услышит, – это я, принцесса Маргарита! Да откройте же!
Голос ее гулко разнесся по коридорам, отражаясь от каменных стен. От этого мрачного эха по телу пробежали мурашки. Однако за дверью по-прежнему было тихо.
Ей ужасно захотелось куда-нибудь забиться, спрятаться. Отсидеться в какой-нибудь норе, пока лучи восходящего солнца не разгонят тьму. Неподалеку находились покои матери. Матери, которая ничего не сказала ей, легко отпустив свою дочь в комнаты мужа, куда первыми должны были явиться убийцы. Нет, к матери идти нельзя. Нужно добраться до Карла.
Она тяжело вздохнула, собираясь двинуться дальше, но тут на фоне предрассветного неба, виднеющегося в проеме окна, возникла высокая фигура. По коридору шел герцог де Гиз.
Золоченая кираса… обнаженный клинок в крепкой руке. Он был таким сильным, таким храбрым, исполненным жизни в этом мертвом дворце. А ведь она совсем одна… и так напугана…
– О, Анри! Какое счастье, что я встретила вас! Я знаю, только вы можете остановить этот кошмар!
Он рассмеялся, и смех его прокатился по галереям дворца так же, как несколько минут назад – ее крик.
– Что вы называете кошмаром, мадам? – с деланым удивлением отозвался он. – Нашу победу? Еще немного – и гугеноты будут разгромлены окончательно, а вы предлагаете мне остановить этот кошмар?
Он улыбался ей с высоты своего роста, будто бы насмехаясь над ее страхом, и ей сразу стало легче. В конце концов, он человек военный и лучше знает, как нужно. Анри де Гиз. Прирожденный победитель. Разве не это она всегда любила в нем? Она молча смотрела на него, ощущая исходящую от него силу.
– Я вижу, вы напуганы, – продолжал он, – но вам нечего бояться в моем городе.
Он шагнул к ней, не отрывая взгляда от ее лица… В каждом его жесте сквозила грация и мощь хищного зверя, которые всегда так притягивали ее. Но ведь он ей теперь чужой. Ведь, выйдя замуж, она сама оттолкнула его… Тогда она, кажется, была на него обижена, впрочем сегодня ей было не до обид.
Она не успела додумать, потому что он впился губами в ее губы грубо и требовательно, как хозяин, причиняя боль. Она почувствовала привкус крови во рту. Всем своим существом Маргарита вдруг ощутила, как черная магия уходящей ночи отнимает у нее волю, заставляя слушать властный голос этой завораживающей силы. «Вам нечего бояться в моем городе», – говорил он. О да! Сегодня город принадлежал ему.
Под его напором она отступила назад к стене. Споткнулась обо что-то мягкое и, наверное, упала бы, если бы крепкая рука не подхватила ее… Что-то противно мешалось под ногами, не давая погрузиться в черный омут. Чье-то мертвое тело… Весь дворец… весь Париж завален сегодня телами. По милости того, кто в эту ночь подчинил себе все. И ее тоже.
Секунды озарения хватило ей, чтобы вернуть власть над собой. Понять, что она делает… Она резко оттолкнула его.
– Отпустите меня! Вы не в своем уме!
Он и вправду остановился – видно, не ожидал ее отказа. Она с ненавистью смотрела на своего любовника.
– Вы не в своем уме! – повторила она. – Очнитесь! Ведь вы же человек и христианин! Ведь вас рожала мать, и крестил священник! Что же вы делаете, Боже мой!!! Пожалейте свою душу, ведь вы будете гореть в аду!
