Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга первая - страница 17
В комнате, где располагался алтарь, я пробыла много дольше, чем в спальне. Меня интересовал вопрос: приносила ли Ирлиса жертвы Зайрай? Если да, то значит, что не все ее желания исполнялись естественным путем.
Затем я тщательно осмотрела алтарь и даже умудрилась разгадать секрет тайника. Это произошло случайно. Заводной механизм был замаскирован под одну из курительниц для благовоний, которые я пробовала сдвигать с места. Я не ожидала, что злополучная курительница легко отъедет в сторону, и участок стены алтаря повернется обратной стороной. Увидев паука, я опешила. Оживлять такое мерзкое создание не входило в мои планы. Я принялась лихорадочно, стараясь не смотреть на паука, двигать курительницу из стороны в сторону, но, похоже, из-за того, что я действовала в спешке, неожиданно раздался громкий щелчок, и чаша для курений упрямо застопорилась на месте. Паук продолжал находиться на внешней стороне алтаря. Его присутствие портило все дело.
Я огляделась, разыскивая что-нибудь, чем можно было бы прикрыть чучело. В соседней комнате я нашла кусок ткани, накинутый на графин с водой. Подходя к пауку, я старалась не смотреть на него. К счастью, даже с закрытыми глазами я ловко справилась с поставленной задачей. Как мне было неприятно касаться руками волосатого существа, я все же смогла закрыть его тканью. И вздохнула с облегчением, когда, открыв глаза отметила, что ни единого паучьего волоска не попадается в поле зрения.
− Слава, Дарьяну, − прошептала я, продолжив прерванное занятие.
С алтарем было все более или менее понятно. Паучиха Зайрай казалась мне слишком большой, а объемные тела, как я знала по собственному опыту, могут хранить разные тайны. К примеру, в ее круглом брюхе вполне можно спрятать труп… хрупкой женщины. Да, воображение мое разыгралось не на шутку. Предчувствие, что мое предположение может оказаться верным, напугало меня.
Я прошла под брюхом паучихи, пытаясь обнаружить хоть слабый намек на соединительные швы, но таковых не оказалось. Камень, из которого была сделана статуя, излучал серебристое сияние, и виделось оно лишь, когда я находилась под ней. В любой другой части молельной комнаты такого странного эффекта не наблюдалось. Чем дольше я находилась под статуей, задрав голову, изучая ее, тем больше во мне росло чувство, что паучиха живая. Она словно ждет момента, когда я отвернусь, чтобы наброситься на меня.
Три пары лап были увеличенными в тысячу крат паучьими лапами, а вот передние – руки, в отличие от человеческих, имели всего по четыре пальца, и были слишком толстые, какие-то непропорциональные по сравнению с телом.
А человеческая голова вообще разговор особый. То, что она женская угадывалось с первого взгляда. Лицо красивое, округлой формы, белые кудрявые волосы, широкий лоб, прямой тонкий нос, пухлые щеки, узкий подбородок и белые губы. Но вот глаза… зеленые с вертикальными красными зрачками, как у пресмыкающихся. Жуткое зрелище! Как можно спокойно спать по-соседству с такой статуей?
Глаза паучихи притягивали мое внимание. Рассматривая отдельные части ее тела, я невольно бросала на них взгляд. Помню, несколько раз даже останавливалась перед головой статуи и вглядывалась в манящую бездну ее глаз. Лишь боль в затекшей шее приводила меня в чувство, и я вспоминала, что собственно я здесь делаю.
− Погоди, я сейчас принесу стул и… мы узнаем… что у тебя внутри… − проговорила я вслух и осеклась.