«Что это я болтаю?»
− Сейчас я залезу… и мы сможем обняться…
Я залезла на стул, но, даже вытянув руки, не могла дотронуться до головы паучихи.
«Что я делаю? Зачем? Я же не хочу с ней обниматься!»
Только мысленный протест потонул в нестерпимом желании дотянуться до ее головы.
− Сейчас я принесу еще стул, а потом смогу залезть на алтарь… − сказала я.
Мне даже не казалось, что мой замысел может быть кощунственным по отношению к святому месту.
–…нет, мы повернем статуэтку человеческого ребенка, − едва договорив, я стала оглядываться, ища глазами эту статуэтку. Почему-то я нашла ее очень быстро. Это был мальчик, стоящий на коленях с вознесенными вверх руками и с выражением мольбы на лице. Статуэтка была вырезана прямо в стене, но у меня не возникло ни капли сомнений, что она часть целого механизма, который должен быть приведен в действие.
Я превратилась в одержимую. Мне хотелось во что бы то ни стало коснуться головы паучихи. Я даже не помню, как соскочила со стула и, подбежав к стене, ухватилась за статуэтку двумя руками.
Пальцы мягко ушли в стену. Статуэтка вдруг зашевелилась… Я резко убрала руки, испуганно отшатнувшись.
В этот момент меня осенило: я делаю все это не по своей воле! Осознав опасность, я рванулась к выходу из странной комнаты. Но…
− Мы ждем… − словно что-то щелкнуло в моей голове, я остановилась на полпути и покорно вернулась к статуэтке.
Каменный мальчик медленно поднялся с колен, повернулся в мою сторону, низко поклонился, затем повернулся еще раз, но шум, раздавшийся сбоку, не позволил мне досмотреть, что он сделает дальше.
Я увидела, как черный алтарь начал отъезжать в сторону и остановился, коснувшись стены. В полу образовались ступени, они поднимались все выше и выше, и, когда самая верхняя почти достигла головы паучихи, все замерло. Стало тихо.
Я знала, что нужно делать. Я не боялась, просто знала так нужно. Подойдя к первой ступеньке, я начала восхождение, даже не замечая, как ступени позади меня уходят обратно в пол.
Все выше и выше. И вот последняя…
− Зайрай… − окликнула я.
− Лануф, − губы паучихи зашевелились, произнося мое имя.
На короткий миг ее влияние ослабло, и страх леденящей волной накатил на меня. Я отшатнулась, но не найдя под ногой опору, потеряла равновесие и начала падать. Я вскрикнула.
И вдруг длинные руки паучихи сомкнулись за моей спиной, предотвращая падение. Я поймала парализующий волю взгляд Зайрай. Страх мгновенно исчез. Спокойствие и странное равнодушие поглотило меня.
Я не заметила, как эти руки поднесли меня к голове статуи. Я вновь стояла перед паучихой, бесстрастно уставившись в ее глаза.
− Зайрай! – неожиданно раздался чей-то голос.
− Ты здесь лишний! – громко ответила ожившая статуя.
− Она не жертва!
− Я… знаю…
Едва Зайрай отвела в сторону взгляд, как я очнулась.
«Мне нельзя смотреть в ее глаза», − понимала я и отвернулась.
Жуткий страх сковал мое тело.
Там у входа стоял Татхенган. Он был напуган не меньше меня.
Паучиха окинула его гневным взглядом и полушепотом обратилась ко мне:
− Богиня, ты нарушила слово данное мне.
Меня трясло как осиновый лист, от страха я не могла даже открыть рот.
«Слово? Какое слово? Что я обещала?» − в панике метался мой разум.
− Ты обещала спасти мою планету…
«Я не помню, не помню, не помню…»
В страхе я закрыла лицо руками.
− Она здесь для этого, − уверенно сказал Татхенган.
− Лжец! – паучиха вдруг плюнула в него сгустком белой паутины. Но проворный султан увернулся, чем еще больше разозлил ее. – У вас иные цели! А я требую спасти мой мир! Ты не оправдал моих надежд, Татхенган!
