Восьмиклассница - страница 20

Я повернулась к нему – он смеялся, слегка склонив голову набок и с явным удовольствием наблюдая за моей реакцией.

– Завидуй молча! – гордо заявила я.

И тут учительница объявила:

– А теперь оценки за вчерашнюю самостоятельную…

– О! – оживился Серёжа.

Я внутренне сжалась.

Вчера он меня предал! Сидел рядом и ни разу не подсказал, пока я судорожно выводила какие-то каракули в тетради.

– Нагимов – пять. Новикова… – учительница замерла, а потом недоумённо посмотрела на меня. – Два. Оля, как ты вообще могла написать такое? Там ни одной строчки без красной ручки!

Она подняла мою тетрадь, показывая её всему классу. Действительно, красного было больше, чем синего. Со всех сторон послышались смешки.

Серёжа прикрыл рот рукой, еле сдерживая смех:

– А вот и четвёртая двойка!

– Татьяна Валерьевна, можно переписать? – с надеждой спросила я.

– Нет!

– Почему?!

– Такие простые работы не переписывают. Надо было учить!

– Но я же выступала…

– Меня это не волнует. Ты должна была быть готова.

Внутри меня вскипел гнев. Так и хотелось подойти и выдергать ей все волосы! Вместо этого, когда она отвернулась, я злобно показала ей средний палец.

Серёжа тихо рассмеялся:

– Какая ты жестокая!

– Она ещё пожалеет, – прошипела я.

Он продолжал смеяться, а потом стал корчить рожи англичанке, пока та что-то писала на доске. Ближайшие парты тоже подключились. В итоге нас всех отчитали, но я хотя бы знала, что мой класс на моей стороне. Люблю их за это. Они всегда могут поддержать, даже когда всё ужасно.

Вечером, когда я рассказала маме о своих «успехах», она села на стул, глядя на меня с открытым ртом.

– Мам, прости… – забеспокоилась я, чувствуя, как в глазах предательски защипало. – Я всё исправлю, обещаю!

Она тяжело вздохнула, подперла голову рукой… и вдруг улыбнулась.

– Да тебя в Красную книгу пора заносить за такое количество двоек! Надо же так постараться!

Я тоже улыбнулась. Фух, пронесло!

– Но, – тут же добавила она, – если ты их не исправишь, будешь сидеть дома до конца четверти. Никаких гуляний, только учёба!

Я поспешно закивала. Всё, надо срочно браться за голову! Всего-то два дня пропустила, а результат – просто катастрофа.

***

Прошло несколько дней, и я наконец-то начала разбираться в завалах учебного материала. Учёба оказалась сложнее, чем я думала. Иногда возникало ощущение, что учителя соревнуются, кто задаст больше домашки, будто у нас, кроме школы, нет личной жизни! Хотя… какая тут личная жизнь.

Всё катится в тартарары, и только учёба хоть как-то отвлекает.

А вот Виноградова, похоже, вообще забила на предметы. По слухам, они с Серёжей каждый вечер гуляют и вытворяют такое, во что я отказываюсь верить. И всё бы ничего, если бы не одно «но» – я вынуждена видеть их отвратительные лица каждый день.

Если бы они сидели где-нибудь подальше, я, может, и не обращала бы на них внимания. Но нет! Им обязательно нужно сидеть в полуметре от меня, громко хихикая и обнимаясь прямо на уроках. А на переменах они бессовестно целуются во всех углах школы. Виноградова хохочет буквально над каждым словом Нагимова, каким бы мерзким его голос ни был.

Они встречаются чуть больше недели, а уже доводят меня до бешенства. Сколько ещё это терпеть?!

Когда я вошла в класс, то собиралась сесть на своё место, но…

На моей парте кто-то сидел. Вернее, не просто кто-то, а задница Виноградовой в обтягивающих джинсах, а перед ней стоял Нагимов.