Воспаленный мир - страница 22

Вернулась так кстати прошедшая тошнота, и Тайсон отставил кружку с недопитым кофе и притих, стараясь казаться меньше, насколько это позволял его внушительный рост и слишком объемный пиджак. Он вдруг подумал во что бы то ни стало пробраться в больницу к Соне и…

Что? Что он хотел там увидеть? Бесцветные помутневшие глаза? Застывшее безразличие на лице?

– Я… Мы хотим навестить ее, если ты не против, – вдруг выпалил Магнус и украдкой посмотрел на своего стажера.

Мистер Рочестер только махнул рукой, и, наконец, разговор перетек в деловое русло. Следующие два часа они обсуждали презентацию, спорили, искали варианты улучшений для разработанной метавселенной.

Но теперь Тайсон не мог думать ни о чем другом, кроме Сони.

***

Кое-как задернутые шторы пропускали тонкие, словно лазер, лучи солнца, настойчиво пытавшегося прорваться в тесную комнатенку частного дома, стоящего на самой окраине города. За ним уже не было ничего – дорога и бесконечный лес, в котором хозяин дома бегал каждое утро.

Пока еще мог бегать.

По телевизору шло очередное шоу на эрудицию, но тучный мужчина, не отрывавший от экрана глаз, сидел с равнодушным лицом, не поддаваясь ажиотажу, создаваемому толпой массовки, специально приглашенной на съемки, чтобы подогревать интерес. И не потому, что был глуп. А потому что вопросы оказались настолько легкими и тупыми, что ему хватало и секунды понять правильный ответ.

Мужчину звали Коэн Робинс. Он жил в этом доме вот уже двадцать девять лет с матерью, паразитируя на ней, словно какой-нибудь червь, забравшийся в чужой организм и высасывающий последние соки. С женщинами не сложилось, с друзьями – тем более. Какое-то время удавалось поддерживать интерес к работе в крупной компьютерной компании, но и он скоро сошел на нет.

Коэн Робинс считал себя если не высшим разумом, то уж точно одним из касты избранных. А все остальные вокруг годились лишь воспевать дифирамбы его интеллекту.

Пока сыну не исполнилось двадцать, мать еще надеялась, что ей удастся пожить хоть немного для себя, сплавив любимое чадо в один из престижных университетов, боровшихся за столь светлое дарование. Но мальчик предпочел остаться дома и выбрал вуз с дистанционным обучением.

На то были причины. Причины есть всегда.

Часы пробили двенадцать. Ведро попкорна на два литра стояло пустым рядом с диваном, а желудок сжимался от голода. С трудом поднявшись на тумбообразных ногах, к которым никак не мог привыкнуть, Коэн увеличил громкость телевизора и вышел на кухню. Холодильник забит дурацкими овощами и фруктами – из них мать каждое утро готовила отвратительную субстанцию, больше смахивающую на зеленую рвоту, и пыталась запихнуть в сына “полезную” еду. На верхней полке несколько банок с вареньем, чуть ниже – размороженная на завтра сырая баранья нога. В отделении, где обычно лежали сыр, колбаса и его любимые творожные сырки, было пусто.

Шумно выдохнув, Коэн перешел к шкафу – там должно остаться шоколадное печенье с крошкой сублимированной малины, так приятно лопающейся кислым вкусом на языке. Он точно помнил, как сам клал его туда совсем недавно. Может быть, вчера?

Ничего. Чертыхнувшись, мужчина встал на цыпочки и попытался дотянуться до самой верхней полки, где мать хранила амарантовое печенье. Она ела только его, если хотела слегка нарушить диету, которой придерживалась последние лет пятнадцать. Не по своей воле, а по рекомендации врача.