Воспоминания бывшего человека - страница 13

Скорее всего, когда ты будешь читать эти строки, меня в живых уже не будет. Но не печалься, Нико. Смерть – это не конец. Я знаю – я туда заглянул. Смерть не конец, хотя то, что следует за смертью, выглядит не совсем так, как мы представляли. Когда я говорю «мы», я имею в виду не нас с тобой, а церковь, народ, всех, кто рассказывает сказочки про загробную жизнь и кто им наивно верит. Нет, дружище, там все по-другому. Хотя, определенное сходство есть, ха-ха, потом и ты посмеешься над людской наивностью. Или поплачешь, как я над тем, что нам всем уготовано. Да, Нико, люди не знают чудовищной правды и, вероятно, никогда не узнают. Вот, может быть, только ты…

Нико! Я не буду писать только о страшном. Позволь мне, в этой тетради, поговорить с тобой обо всем, что меня тревожит. Время у меня, как мне кажется, еще есть. А человечество – черт с ним, пусть потерпит, как терпело с первобытных времен!

Мои изыскания начались с того, что я задался вопросом – есть ли жизнь после смерти? Другими словами, продолжает ли существовать личность человека после распада его физического тела? И если да, то, в каком виде и какая часть личности сохраняется? Или, может быть, личность целиком? И где, в каком пространстве, продолжается это существование? Согласись – тема любопытная. Меня она захватила полностью, я даже на жену перестал обращать внимание. Так что, можешь ее трахнуть – она давно от тебя без ума. Не замечал? А я вот замечал, но теперь-то мне это безразлично, а вначале, должен признаться, ревновал. Но ты, дружище, всегда вел себя достойно, даже когда она, стерва, в наглую на тебя вешалась. Я, правда, виноват перед ней. Однажды… Впрочем, ни к чему тебе это знать. В общем, повторяю: если хочешь, Ленка – твоя, тем более что мне – мертвому, живая женщина ни к чему. У мертвых иные интересы. И иные занятия. Хотя, бывают и исключения. Что такое инкуб, суккуб – надеюсь, знаешь? Правда, и здесь восемьдесят процентов того, что о них рассказывают – вранье.

И, кстати, Нико – увидишь меня в зеркале – не пугайся. Через зеркала мертвецы часто в этот мир заглядывают. Раньше, заметь, все об этом знали, а потом стали считать суеверием.

Ладно, я отвлекся. Так вот, стал я искать ответы на вышеперечисленные вопросы. Кучу книг прочитал – все, в основном, мура. Не случилось такого, как в фильмах показывают – некая старинная книга открыла мне истину. Нет, старые книги – из тех, что сумел найти и прочесть – наоборот, только туману напускают. Сплошное суеверие! Чушь, одним словом. На самом деле все проще… и сложнее. Гораздо сложнее, Нико.

Словом, в книгах я истину не нашел. Стал людей искать – посвященных. Смех и грех! В основном-то, вообще все шарлатаны, некоторые, правда, весьма незаурядные по-своему, но все равно – шарлатаны. Один такой тип, Михаилом звать, довольно близко подошел, если так можно сказать, к двери, но открыть ту самую дверь не сумел. Да оно и к лучшему. Неуравновешенный он был тип, да еще и бабник впридачу. Узнай он, хотя бы часть того, что теперь знаю я – он бы такого натворил! Недавно умер он от передозы. Анаша, видите ли, уже не могла дать ему доступ в иное измерение, как он говорил. Только-де, героин! Ну и финал соответствующий.

Потом узнал я про великих гималайских мудрецов. Еще Александр Македонский с ними беседовал, когда Индию завоевал. Историки записали девять его вопросов и соответственно, девять ответов. Ну, да ты сам мне об этом рассказывал. Но вот, каков же был десятый вопрос? Известно, что разрешили ему задать десять вопросов. Десять он и задал. Девять – записали, а десятый – нет. Почему? Что у них, у сопровождающих, руки отсохли? Перья сломались? Или чем они там писали… Тут только одно, на мой взгляд, объяснение: десятый вопрос запретили записывать. О чем-то таком он был, что не положено было знать простым людям. Вероятно, Александр даже удалил писцов, что бы они ничего не слышали. Да, наверняка, удалил и остался наедине с мудрецами. И о чем-то спросил. И, конечно, получил ответ. Короче говоря, задался я целью узнать, о чем спрашивал великий полководец, и что ему ответили.