Почистив картошку и разведя огонь в печке, мы клали картошку вариться в казан. Затем ставили самовар, доставали из погреба катык и накрывали на стол.
После обеда мы должны были убрать со стола, помыть посуду, подмести полы. Иногда, заперев двери, мы мыли полы (запирались, чтобы нас не увидели соседи – почему-то тогда считалось, что пацанам стыдно заниматься женской работой). Воду с родника мы привозили на самодельной тачке (опять-таки полагая, что мальчишкам носить воду с коромыслом и несподручно, и стыдно).
Накосив у речки конского щавеля, мы мелко нарубали его топором и, добавив отрубей, готовили корм для кур и гусей.
А тут уж и вечереет, а значит надо снова набрать на огороде картошки и почистить её. Тем временем пора привести телёнка, развести огонь в очаге и сварить суп. А там уже и стадо возвращается… Так что, получается, на игры у нас времени вовсе не оставалось.
Не представляю, как нашей маме удавалось и хозяйство вести, и нас, пятерых детей, обслуживать: стирать одежду и постель, кормить, воспитывать. Нередко ночами она, борясь с дремотой, латала нашу одежду.
С 9–10-летнего возраста мы во время летних каникул начали ходить на колхозные работы. Рано утром приходил бригадир Хафиз-абый и давал наряд. Мне доставалась работа на лошади, чему я был очень рад. Потому что мелкая домашняя работа очень надоедала, а работать на лошади было и интересно, и почётно.
Мне едва исполнилось 14 лет, когда я, по окончании семи классов, уехал учиться в Казань. К тому времени у меня за плечами уже был 4–5-летний опыт летних работ в колхозе. Не знаю, будет ли это интересно читателям, но мне всё же хочется перечислить виды работ, которые в те годы поручали мальчишкам вроде нас. Пусть хотя бы останется для истории.
Сначала, когда мы были ещё совсем маленькими, сев верхом на лошадь, месили жидкую глину вперемешку с мелкой соломой. Когда масса становилась однородной, её раскладывали в формы и сушили на солнце – получался саманный кирпич. Из него складывали стены фермы. Правда, надолго такого кирпича не хватало, через несколько лет он разрушался от дождей.
Во время уборки урожая работы выполнялись следующим образом. Поскольку в те времена комбайнов не было, поспевшую рожь косили при помощи лобогрейки, которую тащила лошадь. Скошенные стебли женщины связывали в снопы и укладывали в копны. Эта работа называлась «вязать снопы».
Затем снопы, погрузив на телегу, привозили в овин. Там они проветривались, подсыхали в ожидании обмолота. На гумне стояла специальная молотилка. Она работала не от бензинового двигателя, а при помощи так называемого «привода» – специального приспособления, приводившегося в движение при помощи конной тяги. «Привод» устанавливался на гумне. В середине него было расположено устройство с большой осью – своеобразное колесо с лопастями в виде четырёх длинных жердей, с сужающимися концами, прикреплённых к колесу на равном расстоянии друг от друга. К концам этих жердей привязывали лошадей: к каждому крылу по лошади. Двигаясь по кругу, они крутили колесо. Прикреплённая к колесу ось приводила в движение молотилку. В неё с одной стороны совали снопы, с другой стороны выходила солома, вниз сыпалось зерно. Зерно собирали и тут же, подбрасывая лопатами в воздух, провеивали, очищая от мякины. Затем солому на лошадях отвозили в сторону от гумна и складывали в скирды. Эта часть работы называлась «ставить скирду».
