Воспоминания гурмана - страница 3

По словам же старожилов, еще помнивших это своенравное море в его естественных границах, улов в те, не такие уж отдаленные времена, был просто сказочным, и даже матерый сом, едва умещавшийся в коляску мотоцикла, стоил сущие гроши.

Коренное население Средней Азии, исключая жителей речных долин, - это потомки степняков, которые в массе своей к рыбе равнодушны.

Наверное, по этой причине городские узбеки не столь часто заглядывали в магазин «Океан», располагавшийся в Ташкенте на проспекте Шота Руставели.

Ввиду этой традиционной особенности, ассортимент магазина, особенно по части рыбных консервов, был весьма богатым даже по нынешним меркам. Притом, это были настоящие рыбные консервы, изготовленные по строгим требованиям ГОСТа. Открыв любую банку, вы находили в ней именно то, что было написано на этикетке, а не мешанину из хвостов, плавников, чешуи и кусочков кожи, как сейчас.

Нет, свой покупатель у «Океана», конечно же, имелся. Ведь магазин торговал и другой продукцией, кроме консервов: копченым толстолобиком, замороженными морепродуктами, а также свежей речной рыбой 3-4 видов, которую ежедневно привозили из пригородных прудовых хозяйств.

В «Океане» я стал свидетелем удивительной сценки, о которой и хочу рассказать.

Произошло это весной 1986 года.

В тот час, когда я зашел в «Океан», покупателей в его огромном зале почти не было.

У длиннющих полок с консервами копошилась одна-единственная семейная пара средних лет.

Возможно, я не обратил бы на этих людей внимания, если бы не их странное поведение.

Сняв с полки очередную банку, они вдвоем полушепотом читали надпись на ней, а затем переглядывались с таким счастливым видом, будто выиграли «Волгу» в лотерею.

Опустив банку в магазинную корзину, они снимали с полки следующую банку, и всё повторялось сначала.

Тут я заметил, что на мужчине надет рюкзак, который, судя по всему, до отказа набит консервными банками, при этом странные покупатели, судя по всему, только-только вошли во вкус.

Геологи? Метеорологи? Зимовщики?

Я умышленно двинулся к тем же консервным рядам.

Они оба повернулись ко мне, как бы приветствуя случайного собеседника.

Глядя на меня просветленно-торжественными взорами, они сообщили, что впервые приехали в Ташкент из Мурманска, и вот заглянули в этот чудесный магазин.

Господи, да у них в Мурманске из рыбных консервов нет ничего, кроме кильки в томате и морской капусты. Хотя город имеет статус портового…

А здесь – рыбный рай, иначе не скажешь! Они даже не догадывались, что наша рыбная промышленность выпускает так много видов консервов!

Нет, они делают покупки не только для себя, надо ведь еще угостить друзей, соседей, коллег по работе...У них в Мурманске так принято.

Едва ли не впервые в жизни я видел людей, которые были растроганы до умиления, до радостных слез, до нервного смеха самой возможностью выбирать, что душе угодно.

Но, видимо, всё познается в сравнении.

Однако, довольно о рыбе.

Рядом с одной из центральных ташкентских площадей Беш-Агач располагался крупный мясокомбинат.

На его территории имелся цех, где в огромных котлах с кипящим маслом жарили пирожки с ливером (именуемые в народе «ухо-горло-нос»), картошкой и капустой.

Эти пирожки, еще обжигающие руки, продавали тут же, с лотков, выкатываемых на бойкие точки вокруг площади.

Стоил такой пирожок, вне зависимости от начинки, 4 копейки, причем съесть в один присест более четырех-пяти штук редко кому удавалось.