Зимой немцев выгнали из степей Северного Кавказа. Блокада Астрахани была прервана. Папа в это время был уже начальником Военторга фронта. Но не очень долго. После конфликта с начальством он отпросился в автомобильный полк, которому было поручено получить в Иране американские студебеккеры и доставить на них военное снаряжение в действующую армию. Вместе с этим полком, в должности заместителя командира полка по снабжению, он прошел всю оставшуюся часть войны. Был еще раз ранен и контужен, но быстро возвращался в полк. Конец войны застал в Берлине.
Полк не отправили на войну с Японией, так как машины подлежали возврату в США, в виде прошедших через гигантские штампы слитков металла. В августе или сентябре 1945 года полк был окончательно расформирован в Воронежской области.
А наша семья весь 1941 и первую половину 1942 года оставалась в Сталинграде. С конца весны 1942 года мама не имела известий от папы. Мы не знали, жив ли он. В это время к нам в Сталинград эвакуировались родители папы с дочерью Миной. Но они не остались в Сталинграде, а поехали дальше в Среднюю Азию, где пробыли до конца войны.
Мы оставались в Сталинграде до конца августа. Мама не хотела уезжать, так как надеялась получить известие от папы. Но когда немцы прорвались на левый берег Дона, к нам приехал на телеге с лошадью дядя Коля с семьей. Дядя Коля в это время работал в опытном хозяйстве Волгоградского сельскохозяйственного института. Его призывали в кавалерию, и он очень беспокоился за свою молоденькую жену Ольгу, на руках у которой были два маленьких ребенка: Люся и Лёвка. Он сказал, что нужно срочно уезжать, и поручил Олю и маленьких детей маме. В телеге было по небольшому мешочку с крупой и мукой, немного сахара и жиры, которые очень пригодились нам потом в наших долгих странствованиях. Мама собрала Натана и меня – шестимесячного, взяла кое-какую посуду, и мы поехали.
Но нужно было еще перебраться на другой берег Волги. Стоял сентябрь 1942 года. Немцы нещадно бомбили переправы. На берегу Волги у переправы столпилось много подвод, машин и просто людей с чемоданами, сумками, мешками. Пароходы и паром отходили полностью забитые людьми. Мы простояли целый день, люди разбегались в разные стороны при очередной бомбежке, но мама телегу не покидала, только прижимала нас с Натаном к себе плотнее. Нам кто-то покровительствовал на небесах. По крайней мере, через сутки ночью мы погрузились, наконец, на паром и переправились через Волгу. Нам действительно везло. Два предыдущих парохода были потоплены немцами, хотя тоже пытались переправиться ночью. После нас не переправился ни один пароход. Прорывались только отдельные лодки.
Наша телега влилась в вереницу транспортных средств и людей, движущихся по степи на восток к ближайшей железнодорожной станции. Уходили не только сталинградцы и люди, эвакуировавшиеся в Сталинград раньше. Уходили и жители заволжских поселков. Уходили от непрерывных бомбежек. Нас не только бомбили, но и расстреливали пулеметами на бреющем полете. Именно здесь произошел тот случай, с которого я начал свои воспоминания. Немцы ничего не боялись, так как в воздухе не было никакого сопротивления. Только значительно позднее была организована противовоздушная оборона и завоевано господство в воздухе. Через двое суток мы добрались до железной дороги, где нас погрузили в товарный вагон. Лошадь и телегу конфисковала армия. Армии нужен был гужевой транспорт.
