Когда наступил злополучный час осады и приближение Экиата стало очевидным, лорд Гилмор отдал приказ занять боевые посты, лично проверил построения и вернулся к барбакану. Многие настаивали на том, чтобы он вернулся в центральную цитадель ради собственной безопасности, но лорд наотрез отказался и твёрдо решил остаться со своими людьми, здесь, на стене, расставив людей, передающих по стене людей для передачи его команд из барбакана.
– Баллисты, внимание! – крикнул он, и командиры подразделений продублировали его команду. – Поддержка, подать масло к баллистам, зажечь снаряды!
Сабир ткнул Нори в плечо, привлекая его внимание, затем они спустились со стены за бочкой с маслом и отнесли её к баллисте, за которую отвечали. Сабир первым взял кусок ветоши, промаслил его и обмазал наконечник снаряда баллисты. Нори последовал его примеру и подготовил второй, ещё не заряженный снаряд. Кто-то из их отряда поднёс факел к наконечнику, от чего тот мгновенно запылал. Снаряды трёх других баллист тоже по очереди загорелись. Воспылали и кучи топлива перед мельницами Ренамира. Инженеры вражеской армии бросали туда факелы и суетились вокруг мельниц в готовности привести их в действие. Не заставил себя ждать и Экиат.
Выпрямившись в полный рост, Нори почувствовал, как невидимая сила слегка подталкивает его назад, с платформы у стены. Стоя на деревянной пристройке с баллистой, он посмотрел вниз и понял, что падать будет очень больно, поэтому тут же присел, взялся за один из тяжёлых снарядов и ждал команд. Лорда Гилмор вышел на стену, и его красно-чёрный плащ тут же затрепало и потянуло в сторону.
– Начинается… – прорычал он и набрал полные лёгкие воздуха для следующей команды. – Баллисты, огонь по мельницам! Жги их!
Первые четыре тяжёлых стрелы отправились вперёд, а мельницы закрутились и вместе с Экиатом направляли дым в горный тупик под названием Тагервинд. Один из снарядов разнёс половину корпуса четвёртой мельницы, а остальные, к большому сожалению обороняющихся, пролетели мимо.
– Заряжай! – скомандовал Белиад, твёрдо шагая по северной стене между двумя баллистами.
Нори и Сабир подняли следующий промасленный снаряд, положили его на баллисту, старший стрелок закрепил его, а его помощник поджёг наконечник. В этой слаженной работе у Нори возникло сильное чувство единства с командой, будто сам он был частью баллисты, баллиста – частью подразделения, а подразделение – частью армии, и всё это на секунду показалось ему безупречной системой, которая не могла проиграть.
Серое облако густого дыма подбиралось к Тагервинду и уже портило вид на вражескую армию. Всюду слышались неразборчивые крики, команды, кашель и попытки понять – началось наступление пехоты или нет. Через две минуты паники и после ещё одного залпа баллист в небе замелькали огни. В наступившей внезапно тишине заревел голос лорда Гилмора:
– В укр-рытия-я!
С неба на стену обрушились огненные снаряды требушетов и двухметровые железные стрелы осадных баллист, снося людей прочь, давя их и оставляя от каменных зубцов и укреплений лишь щебень и неузнаваемые останки защитников города. Один из снарядов сорвал часть крыши барбакана и вместе с ней упал вниз на рыцарей авангарда, защищающих ворота. Нори в ужасе прижался к платформе, на которой находился, но первый залп не попал по его команде.
– Заряжай третий, баллисты, быстрее! – кричал лорд Гилмор, размахивая руками. – Лучники, огонь по готовности!
