Командиры продублировали слова лорда, и баллисты вместе с подразделениями стрелков обрушили на армию Ренамира настоящий шторм, но никто не мог сказать, попала ли хоть одна стрела – всё скрылось в дыму. Нори и Сабир подготовили третий снаряд к выстрелу, когда на небе замелькали новые огни.
– Укрытия-я! – снова заревел Гилмор и сел у дверного проёма, ведущего в барбакан.
Снаряды вражеских требушетов сносили части стены одну за другой, где-то отрывая заметные груды камня, а где-то, наоборот, почти не нанося ущерба и прокатываясь лишь по несчастным людям. Нори прижался к платформе и молился, чтобы боги позволили ему пережить этот обстрел, как вдруг один из снарядов рухнул прямо на баллисту рядом с ним и снёс её вместе с большей частью платформы. Нори отшатнулся, перевернулся и соскользнул вниз, но в последний момент схватился рукой за край платформы. Он был недалеко от стены и на мгновение посмотрел на стрелков и командиров, которые там находились, в надежде на помощь. Но у осаждённых хватало забот: они стреляли и кричали друг на друга и на врагов в отчаянной попытке разглядеть, что происходит. Поняв, что надеяться не на кого, Нори качнулся, закинул вторую руку на платформу, упёрся ногами в деревянные подпорки и забрался наверх. Баллиста и вся его команда, включая Сабира, исчезли – вместо них остались сломанные, обугленные доски и кровавые следы. Нори пополз к стене по остаткам платформы и почувствовал, что она начинает трещать прямо под ним. Спотыкаясь, он побежал, перепрыгнул на стену и обернулся. Платформа отвалилась и упала вниз, похоронив под собой большую часть людей, которые её построили.
Нори почувствовал, как нечто сжимает его душу безжалостной хваткой. По щекам у него покатились слёзы, количество трупов вокруг только росло, а солдаты даже не могли понять, куда им стрелять, сколько врагов убито, сколько мельниц сломано и когда следующий залп осадных орудий Ренамира. Зловонный дым накрыл Тагервинд и теперь мешал не только видеть, но и дышать. Сотник Белиад, уже без шлема и с помятым, обугленным наплечником на левой руке, продолжал командовать лучниками и второй баллистой. Руарт спрятался в барбакане, а лорд Гилмор неподвижно лежал там же под досками обвалившейся крыши. Нори посмотрел на окружающий хаос и почувствовал, как что-то тёплое и влажное коснулось его руки. Он опустил глаза и увидел лучника, у которого была раздроблена вся нижняя половина тела, а изо рта бежал тонкий бордовый ручей, который между камней северной стены добрался до пальцев невинного сына гончара. С ужасом и отвращением Нори отпрыгнул назад и посмотрел на свою руку, измазанную в крови. Белиад заметил его, ползающего рядом по стене, и крикнул:
– Нори, ко второй баллисте, живо! Зажигай снаряды!
Нори не сразу осознал приказ, судорожно покивал, поднялся и побежал к баллисте, но ему было не суждено до неё добраться: очередной снаряд требушета упал прямо перед ним, придавив двух стрелков, развалился на части и оттолкнул в сторону одного из лучников, который наткнулся на Нори, испугался и с размаху ударил его по лицу. Возможно, он был таким же новобранцем и, взяв в руки оружие, понятия не имел, что его ждёт, или просто сошёл с ума, глядя на окружившее его побоище – о причинах удара Нори не мог знать, но эта внезапная атака швырнула его в сторону, где уже отсутствовали каменные зубцы и ограждения. Заскользив по камням и расплёскивая кровавую слюну, Нори полетел вниз и после двух секунд ужаса и свободного падения свалился в бурное течение Тага.
