– Нет! Борен! – крикнул Шэйн и стал судорожно оглядываться, пытаясь что-то придумать.
Он погнал коня вперёд, стал кричать и размахивать одной рукой, но в нескольких метрах перед оленем скакун испуганно остановился и сбросил наездника. Шэйн рухнул на землю, ударился головой и всё перед его глазами на секунду помутилось, а дыхание спёрло. Он перевернулся, попытался что-то выкрикнуть, но грудь будто сдавило тисками. Олень уже протащил Борена на полметра выше по стволу берёзы – разведчик пытался отбиться от него ногами, но пока безуспешно, а рукам не давали дотянуться до оружия широкие рога. Каждый удар делал животное только злее.
Шэйн поднялся на ноги, посмотрел на напарника в беде и понял, что только он сможет его спасти. Восстанавливая дыхание, Шэйн вынул из ножен самый длинный клинок, почти равный короткому мечу, пошёл в сторону оленя, затем перешёл на бег, а у самой цели он притормозил и с полного размаху нанёс удар клинком по шейным позвонкам животного. Олень заревел, отпустил Борена и мотнул рогами в сторону Шэйна, чем отбросил его на несколько шагов. Шэйн выронил оружие и, увидев, что олень, борющийся с конвульсиями, пытается идти к нему, как можно скорее пополз к рукояти, виднеющейся в траве. Но животное не дошло до него. Массивное рыже-бурое тело с белыми пятнышками рухнуло в траву, заливая её кровью. Шэйн откинулся на траве и сквозь берёзовые кроны смотрел на небо. Он откашлялся и окликнул Борена:
– Эй, ты там живой? Борен?
Ответа не последовало, но послышался кашель и тихая, невнятная ругань. Шэйн поднялся и увидел, что его напарник медленно снимает с себя броню и осматривает её.
– Погоди, вдруг это не последний! – крикнул Шэйн.
– Последний, – прохрипел Борен, кашлянул и размял плечи. – Я видел. С ними было несколько самок, они сбежали.
Борен разделся до рубахи, задрал её, прижал подбородком к шее и осмотрел свой торс: у него были тренированные грудные мышцы и крепкий пресс, но сейчас их уродовали широкие ссадины и красные пятна.
– Я думал, будет хуже, – хмыкнул Борен и повернулся спиной к Шэйну, тут же обнажив её. – Что со спиной? Чувствую, что на пояснице кожа горит.
Шэйн осмотрел его и сказал, что видел:
– Тоже ссадины, но ничего серьёзного, вроде.
– Броня спасла, – сказал Борен и принялся снаряжаться обратно. – И то, что ты рубанул его сразу по шее.
Он выпрямился в полный рост, посмотрел на Шэйна и кивнул ему:
– Спасибо. Если честно, я думал, струсишь. Вчера ночью-то готов был штаны обмочить, оставшись у костра в темноте.
– Ага, и запасные-то я как раз не взял! – посмеялся в ответ Шэйн, но потом вдруг помрачнел и подошёл ближе к напарнику. – Борен, если мы хотим дойти до конца, то лучше подробнее объясняй мне свои планы, ладно? Или придумаем какие-нибудь сигналы, чтобы я понимал, что у тебя всё под контролем. Я ведь не знаю, чего ждать – ты уходишь один во тьму и возвращаешься невредимым, а средь бела дня огребаешь сразу от двух оленей.
– Да уж, во тьме мне как-то больше везёт, – усмехнулся Борен и подошёл к последнему убитому оленю. – Хватай его за передние, а я сзади, потащили к той берёзе, где он меня прижал.
Шэйн подхватил оленя и с трудом потащил его к дереву вместе с Бореном, приговаривая:
– В этом мы с тобой схожи. Разведчик и вор… разве может быть лучший дуэт для проникновения во вражеский лагерь и убеждения врага в том, что он нам не враг?
