– Представляешь, Ева, – с горечью говорит Адам, – Когда-нибудь мы расскажем своим детям, что летали, как птицы под облаками, а они, наверно, нам не поверят и тем более не поверят, что мы летали, не имея крыльев. Мы их обязательно научим летать на Гарудах и ящерах, а еще кататься на динозаврах.
– Да, Адам, на Гарудах обязательно, а на ящерах не хочу. Они слишком бесстрашные, слишком бесшабашные, слишком безответственные. Искалечим детей. Нет, Адам, не хочу.
– Ладно, посмотрим, детей еще нет, а мы уже боимся, как бы с ними ничего не случилось. За нас с тобой тоже все боялись, и Отец и ангелы, и даже духи; как бы с нами ничего не случилось.
Все называли нас детьми, только Учитель нам много позволял, для остальных мы все еще дети, – Адам, почесав затылок, пробурчал недовольно, что-то еще. О том, что у всех обитателей земли детей, сколько хочешь, а нам Отец детей не дает « молодые, молодые» ничего не молодые, – бурчал он. Ангелы говорят, что наше тело еще не созрело, что ты пока, не можешь быть матерью.
После таких бесед с ангелами, Адам несколько дней ходит сумрачный; жалуется, что ему «подсунули» такую молодую жену, которая даже родить не в состоянии, что лучше бы он взял еще в начале, другую жену. Не от его плоти, но все равно из плоти. А теперь ходи и жди, когда она созреет. «Не созрела, не созрела», – повторял недовольно Адам. Но проходило несколько дней, Адам забывал, что у него нет детей, и наступали спокойные дни, без упреков.
– Учитель, что такое жена, и что такое муж? Чем мы с Адамом отличаемся друг от друга. Сколько я сравнивала себя и Адама, мы совершенно одинаковые. Столько же рук, ног, глаз, один нос, рот. Почему же он муж, а я жена. Если я взята от мужа, если я кость от кости его, плоть от плоти его, то я тоже муж.
Если мы, Учитель, возьмем от лозы винограда ветку, и посадим ее в землю, у нас вырастет виноград, а не апельсин, не капуста. Так почему же от мужчины взяли часть мужчины, а вырастает что-то другое, которое надо называть не мужчиной, а чем-то другим? Я так же, как и Адам сплю, ем, получаю знания, работаю в раю. У меня все так же, как у Адама, но он муж – мужчина, а я жена – женщина. Это несправедливо, или я чего-то не знаю? Ответь нам, пожалуйста, Учитель, объясни.
Тогда меня можно было бы назвать «карамукой», луной или помидором, но я – жена, – допытывалась я. Учитель посмотрел на меня с удивлением.
Вопрос твой, Ева, интересный и справедливый, в нем есть зерно истины. И такая мысль могла возникнуть в ищущей знания душе, Ты ничего не признаешь, как должное, как само собой разумеющееся. Ты всегда ищешь причину. Адам доволен следствием, ему не интересно, почему солнце всходит и заходит. Он знает, что если солнце было всегда, то он уверен, что оно будет и завтра.
На свой вопрос ты, Ева, почти полностью сама дала ответ, но не заметила этого. Упомянула ты апельсиновое дерево, так постарайся развить эту мысль дальше. Представь себе, что Адам это корни и ствол дерева. На стволе растут ветви, на ветвях листья, проходит определенное время, и на ветвях появляются цветы, над которыми порхают бабочки, маленькие птички, жужжат с рассвета, до заката пчелы, собирая с цветков нектар.
Так вот, Ева, ствол должен сначала созреть, чтобы дать плодоносящие ветви и ветви должны тоже созреть, чтобы дать цветы, наполненные нектаром. Потом появляются плоды, в них зародыш жизни – семена жизни, это сила и энергия, готовые дать другую жизнь.
