Воспоминания. Размышления о былом - страница 6

Надо было только представить, как будем добираться до Курска и далее. Только-только окончилась война. Как ходили поезда, было известно одному Богу. Но раз решили ехать, значит, надо ехать. В Евпатории взяли билеты до Курска. Поехали. И уже в пути, отъехали недалеко, дедушка вдруг просит меня: «давай вернёмся».

Но как было возвращаться уже с пути? Мне так хотелось посетить родину, которую я не видел уже десять лет! Мне в это время было 17. Я стал его уговаривать и убеждать, что надо ехать дальше. И мы поехали. До Харькова доехали, а там пересели на другой поезд, до Курска. После Курска надо было ехать на перекладных, так как прямых поездов туда нет.

До какой-то станции мы добирались на товарняке. И от этой станции нам надо добираться до нашей только товарняком, который идёт на Хутор Михайловский. И на нашей станции остановки не делает. Только чуть сбавит скорость. А как же мне быть с моим дедушкой? Как я с ним сойду на ходу поезда? Я, конечно, смогу спрыгнуть на ходу. А как же он? Мне такую задачу ещё не приходилось решать. Эта поездка была ещё одним испытанием для меня.

Короче говоря, едем. Подъезжаем к нашей станции, которая в те времена называлась «Неаниловка». Как сейчас – не знаю. Поезд стал идти потише. Пока я раздумывал, как мне поступить, он уже начал увеличивать скорость. Хорошо, что я заранее посадил дедушку так, что он, свесив ноги наружу из вагона, уже сидел, готов к выходу.

Я выбросил из вагона свой (наш), дорожный чемодан, выпрыгнул сам, и уже бегу рядом. Потом на бегу я обхватил дедушку руками и резко потянул на себя. Оба мы полетели вниз и покатились вдоль откоса. Хорошо, что я во время падения, не бросал его держать руками. Можно сказать, что нам повезло, и мы приземлились удачно. Мелочи не в счёт, главное – остались живы и ничего не сломали. Подняв дедушку, я бросился назад, искать свой чемодан.

Слава Богу, никто ещё его не признал своим. Да, эта высадка была огромным риском для нас. Однако, к счастью, всё обошлось и дальше мы пошли потихоньку искать своих родственников.

Я до сих пор виню себя и не нахожу оправдания за то, что я настоял, и мы не возвратились назад. Целиком и полностью виноват только я. Ведь он хотел возвратиться назад. Значит, дедушка передумал и не хотел уже ехать и рисковать. А я, эгоист, не послушал его. Не могу себя простить за это. Я представляю, как ему там жилось нелегко. Кому он там был нужен так как нам? Выходит, я его туда привёз, бросил.

С теми родственниками, у которых я его оставил, переписки не было. И о дальнейшей судьбе его нам ничего не известно. Не нахожу я себе прощения. Прости меня, дедушка, ПРОСТИ!..

Вернёмся к тому, что я возвратился на родину вновь через годы, увидел родные и дорогие моему сердцу места моего детства. Они вновь заставили учащённо забиться моё сердце. Я знал, что это последнее моё посещение этих мест. И уже никогда больше не увижу их ещё раз. И вот сейчас, на склоне своих лет, мне трудно об этом вспоминать и писать. Сердце опять учащённо бьётся, и мысли всё о том же. И всё же надеюсь, что они будут напоминать о себе ещё не раз. А о красоте нашей природы можно говорить и писать бесконечно… Продолжу.

С противоположной стороны от реки село Марково обрамляла гористая местность. На ближайшем склоне – красивая дубрава (в этом лесу преобладали дубы). По всему видать, и название отсюда – «Дубровка». Зимой на эти крутые спуски мы с братом, да и многие ребята, ходили кататься на санках, на лыжах. В то время фабричных лыж, да ещё в такой глубинке, было не достать. Да и родителям не по карману. Брат мой Владимир, лихо крутил там на самодельных лыжах. Я им восхищался. Я же боялся и встать на лыжи на такой крутизне.