Яся растерялась. Она и так не любила говорить о своем парне при отце, а теперь, после всего произошедшего, вспоминать о нем и подавно не хотелось. В её глазах отразилась боль и тревога, которые она изо всех сил старалась скрыть.
– Я не знаю, – соврала Ясмина, её голос звучал неуверенно. – Мы давно не виделись.
– Когда пригласишь его в наш дом? – не отставал Алишер, будто специально нажимая на больное место. Его вопрос был колючим, и Ясмина чувствовала, как её сердце сжимается от его слов.
Старший брат Азиз, сидящий недалеко от Алишера, грозно посмотрел на него. Азиз был старшим для всех и всегда старался поддерживать порядок в семье.
– Не заводи эту тему при отце! – сказал он ему полушёпотом, так, чтобы отец не мог услышать. – Ты же знаешь, пока Рустамчик не придет к нему с поклоном, он его не примет.
Ясмина с трудом сдержала накатившуюся слезу. Да, действительно, Рустам много раз бил себя в грудь, что придет к Юсуфу, отцу Яси, и попросит у него руку и сердце дочери. Но он постоянно откладывал это мероприятие, ссылаясь на самые разные причины, на свою занятость, на неудачное время, на что угодно. Теперь Ясмина понимала, что это были лишь отговорки, и Рустам никогда не собирался просить её руки.
– О чём там шепчетесь, шпионы? – отец окинул строгим взглядом своих детей. Его голос был низким, немного грубым, но в нём чувствовалась власть и нетерпимость к тайнам. Все, как по команде, замолчали.
– Да вот, мечтаем, когда Ясмина будет за этим столом не одна сидеть, – взял на себя честь ответить отцу старший, Азиз, стараясь сгладить ситуацию.
– Так она не одна, – сказал, как отрезал глава семейства. – Она же с родными. Отец, мать, братья – кто ещё нужен?
Улыбка сошла с лица Азиза. Он и забыл, как не любит отец говорить на тему женитьбы Ясмины. Младшая, единственная дочь. Несмотря на всю свою строгость, Юсуф души в ней не чаял. Иногда это было даже слишком заметно. Его чрезмерная опека, граничащая с ревностью, была известна всем.
– А вообще, рано ей об этом думать, – изрёк отец, отпивая чай из расписанной узорами пиалы. – Пусть сначала отучится, а потом и замуж можно. Чтобы не получилось, как у вашей матери – женитьба, потом дети, так и не доучилась моя Мариям.
Юсуф вздохнул, но тут же изменился в лице, посмотрел на свою супругу добрым, нежным взглядом, его лицо смягчилось.
– Зато каких детей мне принесла! – сказал он, улыбаясь. Его голос стал теплым, наполненным любовью и гордостью. – Все как на подбор. Красавцы, умницы.
– Сам не похвалишь, никто не похвалит, – поддержал отца Азиз.
Все посмеялись над его шуткой, только лицо Ясмины выдавало её тревогу и смятение, как бы она ни пыталась их скрыть.
– Это правда, – сказал Юсуф, и на его лице улыбку резко сменил звериный оскал. – А если правда, то собственными зубами перегрызу горло тому, кто посмеет обидеть мою дочку!
Он посмотрел на Ясмину, и в этом «заботливом» взгляде девушка увидела, в первую очередь, опасность. Все в округе прекрасно знали про криминальное прошлое Юсуфа. До того, как уйти на покой и легализовать свой, теперь уже бизнес, элитный конезавод, поставляющий скакунов не только по стране, но и за границу, вплоть до стран Аравийского полуострова, отец Ясмины гремел на всю округу, как самый безжалостный и страшный мафиози. Всё это, конечно, осталось в прошлом, но никто не хотел проверять, осталась ли хватка у Юсуфа Бронзового, как его называли за нехарактерный цвет кожи, и как далеко он зайдёт, защищая свою дочь. Его слова прозвучали не как шутка, а как серьёзное предупреждение.
