– Что, никак, интересно стало? Ну, коль так – слушай ещё… Не совру ни словом, тэ хасёл мро шэро! Жили на свете три брата. Старший и средний – обычные цыгане, а младший – дурак дураком. Ни к чему таланта нет. Однажды старший брат спрашивает младшего: «-Дорогу на мельницу знаешь?» Тот говорит: «-Знаю». «-Нам покуда дела свои делать надо, а ты бери барана, и отведи мельнику. Он купить его хотел. Деньги, как договаривались, с того гаджё возьмёшь, и возвращайся домой. Полэс, ли нат?» «-Понял тебя, брат. Иду». Взял барана, и отправился в путь. А дорога то не близкая. Привязал барана к пню, сел, отдыхает. И тут вдруг почудилось дураку, будто ходит кто рядом. Не то зверь лесной, не то разбойник какой. Страшно ему, морэ. стало. Крикнул: «-Кто здесь?!» Баран испугался крика, заблеял: «-Мэ- э-э!» (пер. по цыг. мэ – я) Дурак говорит: «-Я понял, что ты! Чего хочешь? Барана?» А эхо ему вторит: «-…барана-а…». Дурак спрашивает: «-Деньги отдашь сегодня, или завтра?» Эхо вторит: «-…завтра-а…». Глупый-глупый, а потребовал: «-Дай слово! Не то прокляну!» Эхо опять ответило: «-…кляну…». А дураку послышалось: «-Клянусь!». Оставил он барана, а сам домой весёлый и довольный вернулся. Братья как узнали, так за голову схватились: «-Веди домой барана обратно! Сам завтра пойду к мельнику!». Пришёл дурак к тому месту – одни рожки, да копытца валяются. Волки, видно, съели. Заплакал, и с досады головой об старый дуб биться начал. «-Всё равно, – думает, – братья за потерю прибьют!». А тут – Дэвла! Кора на дереве сломалась, и клад спрятанный посыпался! Дурак, не долго думая, рубаху снял, низ её и рукава узлами завязал, и сгрёб туда всё богатство. Идет, довольный, что дело так обернулось. Навстречу мужик: «-Чего это тащишь? Дай посмотрю!» Дурак испугался, что тот отнимет, как размахнулся ношей, и сшиб гаджё в реку. Тот плавать не умел, утонул. Пришёл дурак домой, от страха трясётся, всё рассказал, как случилось. Тут стражники арестовывать его приехали. Тот мужик важным человеком, оказывается, был! Просто по лесу гулял вдоль рки. Братья им говорят: «-Да что с него взять! Болтает, что попало! Вот послушайте!» Дурак начал хвастаться: «-Я продал барана пню, а он не обманул, насыпал мне богатства…». Ну, тут стражники и слушать дальше не стали, посмеялись, и ушли. В своих бумагах записали, мол, просто несчастный случай был. А братья быстренько в дорогу собрались, только их и видели…
Цыганка отложила потухшую трубку, достала из котомки тряпицу, расстелила на траве. Достала хлеб, сало. Кивнула головой:
– Присаживайся ближе, расскажу тебе, морэ, сейчас новую историю, пока чайник закипит… Только дай припомнить, с чего дело началось…
На минуту задумалась, вспоминая, страдальчески изогнув сросшиеся брови.
– Было ли то в самом деле – про то не буду зря болтать, не знаю, однако, среди цыган слух ходил об удачливом конокраде Петре. А всё жена его тому причиной. В ворожбе да заговорах силу шувани имела. Знатная была гадалка. Пропадёт моя голова, если вру! Ну, да не о ней сейчас… Муж той цыганки слишком горячий был, упрямый. Коли что надумает – без толку отговаривать такого! Вот однажды запало ему в душу выкрасть серую кобылицу. Кровь в жилах так и закипела! Ох, и хороша была та лошадь! Дэвла! Даром. что хозяин её – гадже, а ходил за ней с умом! Многие из цыган на неё глаз ложили, да не получалось увести. Начал Петро просить свою ромни поколдовать на удачу. Не отстал, покуда не добился своего… Ну, украсть ту красавицу украл, да только его гнедая, которая ему верой и правдой служила, сорвалась с места, и ускакала неведомо куда, только копыта простучали, будто сердце… Правду говорю, морэ, лошади умеют ревновать! А вместе с собой в гриве унесла и счастье Петро. Не помог и амулет – сапожок гнома. Есть такое поверье среди цыган, что при встрече с гномом нужно выпросить у него в дар его башмак, или шапочку. А Петру однажды перепал такой подарок, когда увидел однажды гнома в лесу. Мы этих маленьких человечков спорниками называем… Только не путай, называем от слова «спорый», то есть «быстрый», а не от слова «спорный», «спорить всегда желающий». А тут ещё странным образом русалка привиделась по дороге. Вернулся Петро ни живой, ни мёртвый домой на краденой лошади. Жена невесёлая встречает: «-Не принесёт эта серая добра! Помяни моё слово!» Цыган разозлился, кричит на жену: «-Ну-ка, брось болтать, женщина!» А та всё своё твердит: «-Верно говорю! Первый раз поедешь на ней – удача ещё будет рядом с тобой, второй раз поедешь – оставишь позади, а третий раз на ней поедешь – всё потеряешь!» Не послушал Петро жену. Первый раз поехал – пронесло. Второй раз поехал – вернулся с пустым карманом, а дома новость ждала: дети пропали! Собрался он ехать искать их, и опять на той серой… Упала цыганка на землю, ухватилась за сапоги мужевы, причитает: «-Не езди на этой лошади, Богом прошу, а то и тебя потеряю, как детей!» Ещё больше разозлился цыган: «-Совсем выжила из ума! Как детей своих не буду искать?! Два раза ничего не случилось, и дальше на ней ездить буду! Таборные наши что скажут? «-С такой кобылицы на клячу пересел!» Этого хочешь?» Поскакал Петро, только пыль облаком поднялась, и больше его никто не видел… Эх, дылыно, кто принуждал судьбу испытывать?
