– Не сейчас, – сказала Мирил.
Решила застелить постель, хотя у нее не было ничего, что могло бы потягаться с зеленым атласным покрывалом Дженнифер. Спихнула чемодан на пол, достала из пакета постельное белье, и, пока возилась с простынями, слегка намокшими под дождем, Дженнифер, Эшли и Шарлотта говорили о Стефани: какая она необыкновенная и всех на свете знает, однажды даже разговаривала с самим Ринго – Дженнифер, впрочем, тоже, – и знает, как надо одеваться, и даже под страхом смерти не надела бы свитшот с названием государственной школы – не то что некоторые, – и хоть бы поскорее Стефани вернулась из Будапешта.
Мирил задумалась, что бы такое сказать – что-нибудь остроумное, чеканное и меткое. Например, что и она тоже скоро поедет в Будапешт и будет там… как и Стефани… чем бы там ни занималась Стефани, Мирил это тоже может. Но ничего остроумного, чеканного и меткого в голову не приходило, и в Будапешт Мирил никто не пригласит, а в чемодане у нее действительно лежит свитшот из ее бывшей школы, ее любимый свитшот, потому что именно в нем Мирил была, когда они с Холлингом…
Мирил долго застилала постель, пока Дженнифер, Эшли и Шарлотта разговаривали о Стефани, как она два раза ездила в Брюссель – вместе с Дженнифер – и они обошли все магазины на Гран-Плас, а следующим летом, когда Стефани вернется из Будапешта, они поедут, скорее всего, в Лондон, ведь они просто обожают путешествовать по Европе вместе.
Мирил подоткнула простыню под матрас. И вспомнила кафе в «Уолворте». И попыталась прогнать Мглу.
Застелив кровать, Мирил сказала:
– Пойду прогуляюсь, разведаю, что здесь есть.
– А у тебя разве нет покрывала для кровати? – удивилась Дженнифер.
Мирил покачала головой.
– Значит, твоя кровать всегда будет выглядеть так.
– Думаю, да, – Мирил попробовала выжать из себя беспечный смешок. Все промолчали.
– Кто-нибудь хочет со мной?.. – спросила Мирил.
– Я бы… – пискнула Шарлотта.
– Полагаю, никто, – отрезала Дженнифер.
– Мы тут уже сто лет учимся вместе, – сказала Эшли. – Думаешь, здесь есть что-нибудь, чего мы до сих пор не разведали?
– А вдруг есть? – предположила Мирил.
– Нет и быть не может, – отрезала Эшли.
Мирил опустилась на колени, попробовала запихнуть чемодан под кровать.
Кровать была слишком низкая, и Мирил, чувствуя, что остальные наблюдают за ней, вступила в неравный бой с чемоданом, но все-таки победила.
– Вот разве что тебе удастся отыскать руку святой Елены, – сказала Дженнифер. – Ее еще никто никогда не видел.
Мирил подняла голову:
– Руку святой Елены?
– Она спрятана где-то в школе. Сушеная кисть руки, как у мумии. А где спрятана, знает только Катер, и больше никто.
– Катер?
– Макнокатер, – Эшли глядела на Мирил как на распоследнюю дуру.
– Рука – это еще не все, – сообщила Дженнифер. – На пальцах – кольца: одно с бриллиантом, второе с рубином, третье с сапфиром, четвертое с жемчугом. И та, кто найдет руку, может забрать одно кольцо себе. Это школьная традиция.
– А что, кто-нибудь уже?..
– Нет. Я же сказала: руку никто никогда не видел. Но ты иди разведай – вдруг где-нибудь на нее набредешь?
Эшли захихикала.
Мирил побагровела:
– Буду смотреть во все глаза.
– Уж постарайся, – сказала Дженнифер. – А если найдешь, принеси нам – мы выберем себе кольца.
Теперь хихикала и Шарлотта.
Мирил ушла. Смех звучал в ее ушах и в коридоре с потемневшими балками на потолке, с гладким, точно намыленным, паркетом, – в белом коридоре, где все двери нараспашку и во всех комнатах девочки сидят на кроватях, на полу, в креслах у окон или, держа в руках транзисторные радиоприемники, стоят на цыпочках, пританцовывают.
