– Намаз, – подсказал Рашид.
– Ну да – намаз. И вот видит бдительный американский разведчик, что все у вас через жопу, а не так, как записано в Коране, и что потом делать будем? Во-первых, сочувствующих положим, а во-вторых, операцию сорвем. Им-то что? Мы для них – дикари. Могут всю толпу положить. Потом? Что потом?
– На все воля Аллаха. – Рашид воздел вверх руки.
– Лучше четыре пулемета, – съязвил Миненко. – Кроме группы людей, которые могут погибнуть безоружными, есть еще предложения?
– Конечно! Вот здесь, – Рашид на карте показал, – мы устроим засаду. Я выставляю… – он задумался, – двести вооруженных и обученных людей. Два пулемета РПК, один автоматический гранатомет АГС-17, три, максимум четыре гранатомета. У остальных автоматы Калашникова.
– Сколько боеприпасов к каждому стволу?
– У автоматов по четыре снаряженных рожка, ну и по паре – россыпью. Мы же не собираемся вести полномасштабные бои? Как показал наш обобщенный опыт в Афганистане, Чечне, Ираке, в боях в Индии, – он посмотрел на наши вытянутые лица, – мы же не просто воевали, мы хотели организовать халифат. Вот и достигли своей цели. – Рашид горестно вздохнул.
– Средства связи у вас есть?
– Есть мобильные станции.
– Как вы собираетесь доставить столько народу, вооруженного до зубов, к месту диверсии и как потом выйти из боя? Потому что американцы запросят помощи с воздуха. И место боя окружат вертолеты, которые проутюжат все вдоль и поперек.
– Сложно, но можно. Понимаете, американцы считают нас своими союзниками и поэтому на мусульман с оружием смотрят сквозь пальцы. У нас с ними договор о сотрудничестве. Есть уже прецеденты, когда ваххабиты входили в города, наводили там порядки, а затем приходили американцы и вроде бы останавливали бесчинство бандитов…
– И население их встречало как избавителей, – закончил мысль Миненко.
– Примерно так. Только все, кто мог оказать сопротивление американцам, уничтожены. Точно так же осквернены все храмы, ну а церкви просто взрывают.
– Не боишься прослыть клятвоотступником? Нарушить паритет. И тогда на тебя будет объявлен охотничий сезон.
– А у меня есть выбор. Либо сидим, как мыши, и нас медленно уничтожают, либо с оружием в руках вернуть свою землю, свои мечети и право жить, как жили наши предки, в мире со всем миром. – На темной коже Рашида затемнели пятна. Он был искренен.
– А наших людей, не всех, а часть, сможешь с собой захватить?
– Наблюдатели? Не доверяешь?
– Пять человек для взаимодействия.
– Можно.
– А куда отходить будете?
– А вот, смотрите, вот здесь овраг, по нему и уйдем, он тянется примерно на полтора километра и выходит к развилке дорог. Три дороги, здесь погрузимся и уйдем. Раненых – к докторам. – Рашид внимательно посмотрел на карту еще раз. – Три дороги, как в сказке. Направо пойдешь – голову потеряешь. Налево пойдешь – коня потеряешь. Прямо пойдешь – славу найдешь.
– Ладно, посиди, скоро должен подойти еще один союзник. – Миненко посмотрел на часы.
Мы еще полчаса обсуждали план предстоящей операции.
Пришел дед, я и не видел, что он тихо покинул дом и привел крепкого мужика. Ну, судя по его роже, было ясно, кто он. Типичный «браток», причем не высшего пошиба. «Бригадир» – так для себя я определил его.
Рост около метра девяносто, массы килограммов сто тридцать, лицо в мелких шрамах, нос и уши перебиты. На кистях рук какие-то татуировки, какой-то перстень с крупным камнем в окружении мелких, церковь на запястье. Взгляд, повадки человека, которому привыкли подчиняться, грубая сила, казалось, сочилась из него. Короткая кожаная куртка расстегнута, было видно, что под мышкой в кобуре болтается американский «кольт». Пижон. На лавочников достаточно производит впечатление, чтобы расстаться со своей выручкой.
