Читать онлайн Екатерина Сергацкова, Артем Чапай - Война на три буквы
От авторов
– Кажется, все закончилось, – так с облегчением 22 февраля 2014 года одному из авторов этой книги сообщили по телефону новость о бегстве президента Виктора Януковича из Киева.
Какой наивной кажется эта фраза сейчас.
Как известно теперь, по состоянию на 22 февраля 2014 года погибли 95 участников протестов на Майдане и 16 силовиков, а позже умерли от ранений еще несколько человек.
2 января 2015 года агентство Reuters сообщило: «В конфликте 2014 года, который спровоцировал сильнейший кризис в отношениях России и Запада со времен „холодной войны“, погибли более 4700 людей».
Данная книга охватывает период от бегства Януковича 22 февраля 2014 года до начала 2015 года. Она содержит репортажи двух украинских журналистов – Екатерины Сергацковой и Артёма Чапая, – написанные в течение 10 месяцев, а также важный текст московского филолога Владимира Максакова, который однажды летом записался добровольцем в «Донецкую народную республику», попал в плен и затем все это подробно описал.
В центре внимания авторов – аннексия Крыма, последовавшая за этим антитеррористическая операция на Донбассе, трагедия в Одессе и развернувшаяся вскоре после незаконных референдумов полномасштабная война. В мифологии разных народов есть такое понятие: божество, имени которого не произносят. Для целой страны этим божеством вдруг стала война, которую назвали тремя буквами: АТО. О том, что в Украине идет война, а никакая не антитеррористическая операция, вскоре узнали все, но на официальном уровне так и остались эти три буквы.
В своих репортажах и записанных свидетельствах очевидцев авторы пытаются не столько показать последовательность событий и их политический и геополитический подтекст, сколько исследовать процессы в обществе, которые всколыхнули эти события, рассказать, как выглядят, чем живут и чего хотят участники событий, как реагируют на них простые люди, как меняется социальная, культурная, эмоциональная среда в разных регионах страны и за ее пределами. В конце концов, авторы сами время от времени теряются, задумываясь, как правильно назвать происходящее: антитеррористической операцией, гражданским конфликтом или российско-украинской войной.
Публикуемые репортажи, само собой, несовершенны и не тянут на полноценное исследование. Главное и важнейшее их свойство в том, что они являются неоспоримым отпечатком времени и представляют собой уникальные свидетельства ключевых событий, произошедших в стране за 10 месяцев 2014 года, поскольку порой самые важные решения принимались не в правительстве и администрации президента, а в «полях».
Авторы выражают благодарность изданиям Colta.ru, Insider, Сноб. ru, «Украинская правда», «Фокус» за разрешение опубликовать репортажи, людям, помогавшим в подготовке материалов, а также издательству «Фолио» – за возможность издать их отдельной книгой, которая позволит широкому кругу читателей узнать, что же происходило в самых опасных уголках страны в течение почти целого года.
«Зеленые человечки» и «референдум» в Крыму
23 февраля, на следующий день после бегства Виктора Януковича из Киева, в Севастополе проходит 20-тысячный митинг, на котором российский гражданин Алексей Чалый был провозглашен мэром.
В ночь на 27 февраля вооруженные люди без опознавательных знаков блокируют здание Верховного Совета Крыма в Симферополе. Вскоре они получают название – «зеленые человечки». В их присутствии происходит голосование за новых руководителей Верховного Совета и за роспуск местного Совета министров.
1 марта 2014 года президент России Владимир Путин вносит в Совет Федерации обращение об использовании войск Российской Федерации на территории Украины, и в тот же день Совет Федерации его одобряет.
Параллельно на юге и востоке Украины – в Донецкой, Луганской, Харьковской, Одесской областях – проходят пророссийские митинги.
Так, 1 марта на митинге в Донецке провозгласили «народного губернатора» области – организатора детских праздников Павла Губарева.
1 марта в Луганске возле облгосадминистрации участники митинга подняли российский флаг.
В Одессе 1 марта митингующие совершают неудачную попытку штурма здания облсовета и ненадолго поднимают над ним российский флаг. Вскоре после этого одного из организаторов этой акции, Антона Давидченко, задерживает СБУ.
В тот же день в Харькове после штурма облгосадминистрации неизвестные поднимают флаг России. Ответственность за это взял на себя житель Москвы.
Poker face по-крымски
Я думала, что еду в оккупированный Крым. Что воздух будет заряжен энергией надвигающейся войны. Что на вокзале увижу вооруженных людей в камуфляже. Что в Армянске пассажиров ссадят с поезда и оставят посреди поля. Что вокруг будут обеспокоенные неравнодушные лица.
Увидела другой Крым. Спокойный, равнодушный, весенний.
Жизнь идет своим чередом: таксисты зазывают на курорты: «Ялта! Алушта! Севастополь!» – набрасываются на приезжих как ни в чем ни бывало. Автобусы по всем направлениям ждут своих туристов. Туристов, правда, мало, и не уверена, что они вообще есть, но их ждут, и это удивительно.
Друг говорит: «Крым – это сплошной poker face: делают вид, что ничего не замечают».
В Симферополе проходят два митинга: один возле Верховного Совета, другой – у Совета министров.
Днем возле Совмина местные активисты снимали украинские флаги и вешали вместо них крымские. Один экзальтированный мужчина принес упаковку с бело-сине-красными флагами: «Давайте повесим российский, чего там!»
Повесили. На вопрос, что за организация, один из активистов ответил: «Организация объединенных наций». И засмеялся так странно…
Афганец рассказывает на камеру, что возле метро «Тараса Шевченко» в Киеве его вместе с десятками других активистов, приехавших на Майдан помогать «Беркуту», облили «коктейлями Молотова», а девушки-«бандеровки» до смерти забили семерых его соратников. Он не говорит, он кричит.
Бывший сотрудник силовых структур рассказывает, что он против войны, что он за расширение полномочий автономии и против «бандеровцев», что дружит с крымскими татарами, что Крыму хорошо без всех остальных… Я верю ему, он не кричит.
Неизвестный парень в камуфляже с автоматом подходит ко мне – я держу планшет с онлайн-трансляцией – подходит вплотную, я чувствую этот чертов автомат. Он требует отойти и не снимать. Другой, в гражданском, толкает вперед, отводит за локоть.
Тот сотрудник силовых структур говорит им: «Она наша, крымская!» Они успокаиваются.
Но что, если бы у меня не было крымской прописки и российского паспорта, который мне уже искренне противен? Нет, я уважаю свою родину, люблю своих российских друзей, но… Все сводится к одному имени, вы его знаете.
Некоторые здесь говорят: «Путин – наш президент». Я запуталась. У каждого, видимо, уже свой президент. Янукович, Турчинов, Путин. Лично у меня президента сейчас нет. Президент – это что-то иное. Не имя…
Некоторые из тех, кто не кричит, сказали: «Спасибо Майдану за то, что научили нас, как поднимать восстание. Мы многое поняли. Мы осознали себя».
Другие понимают, что Майдан и новая власть – это разное.
Иные от слова «Майдан» сжимают кулаки и принимаются кричать.
На площади Ленина выступает группа «Русские». Говорят, приехали по своей инициативе, поддержать мирное собрание. И еще приехали «Земляне». Для меня здесь все инопланетяне – с каких-то других планет. Называют меня, россиянку, украинским нацистом. Говорят, что меня «помнут» и «завалят».
Женщина кричит: «Когда Путин скажет нам „Доброе утро, страна!“ – для меня это будет самый светлый день».
Дама с собачкой истошно вопит, что хочет в Россию.
Вокруг вообще все так истошно вопят, что хотят в Россию, что кажется, будто это спектакль. А еще кажется, что все это искренне. И оттого еще страшнее.
Вечер. Митинги завершились.
По улице идет пенсионерка с украинским флагом. Спрашиваю: «Вам не страшно одной так ходить?»
– Нет, – говорит на украинском, – никого не боюсь. Пусть хоть режут. Слава Украине!
Екатерина Сергацкова, «Украинская правда»
3 марта 2014
Всё наоборот
Разговоры о гражданской войне надо было начинать с разговоров о Крыме. Если что-то подобное и происходит – то именно здесь, а не в Киеве, где народу противостояли силовики, защищавшие власть.
В Крыму силовики пока что защищают народ, что бы ни приказывал им новоявленный глава Совета министров Аксёнов.
Вчера возле военной части в Симферополе проукраинские активисты – редко кто их здесь так мягко называет, обычно зовут «бандеровцами» и «фашистами» – стихийно собрались. Без флагов и лозунгов – чтобы поддержать силовиков. Несколько активистов предложили остаться ночевать в части, на всякий случай.
Вышел полковник, пообещал, что военные, несмотря ни на что, будут стоять на стороне народа. Захотелось ему поверить – он говорил искренне. Чувствовалось: переживает.
Пока полковник общался с активистами, рядом с частью собралась группа «титушек» – так бы их назвали, будь мы в Киеве. Красные лица, перегар, сигареты в зубах – мрачное зрелище. В Крыму таких называют «самообороной».
В Крыму вообще всё наоборот.
Вместо украинских флагов люди носят триколор. Желто-голубые ленточки здесь – как проказа. Носишь украинскую символику – ты нацист и «бандеровец», говоришь по-украински – провокатор. Провокаторами называют и тех, кто задает слишком много вопросов.
Проукраинским активистам приходится ходить тихо. О встречах уже никто из них не договаривается по телефону.
На площади Ленина в палатке КПУ собирали мнения о том, что делать с памятником «вождю». Варианта три: перенести, оставить, установить на его месте фонтан. Кажется, большинство голосовало за «оставить».
– Зачем его сносить? Это моя история! – возмущается афганец, он уже знает меня в лицо. Это он пару дней назад рассказывал, что его обливали «коктейлями Молотова» в Киеве. – А кому нужен фонтан, то пускай его поставят прям перед Лениным. Ну а что?
Бабушка держит плакат, где красными буквами выведено: «Наша Россия» и нарисован серп и молот. Спрашиваю: «Почему советская символика, если вы за Россию?»
– Потому что Россия – это Советский Союз, – говорит. – Вы что, историю в школе не учили?
Одновременно на меня набрасывается другая бабушка. Утверждает, что я снимаю вранье.
– Так я же онлайн снимаю, вот что вы говорите, то и показываю, – оправдываюсь.
– Да все ты врешь! – хватает меня за руки, визжит. Из-за спины ей поддакивают.
Со всех сторон подходят люди, рассказывают, как хотят, чтобы образовался союз «Россия – Украина – Белоруссия». Кто-то заявляет:
– Пускай батька Лукашенко придет и порядок тут наведет!
Крым – перевертыш.
Если тысячи людей вышли на Майдан за перемены, за прогрессивное развитие страны, то здесь люди требуют реверсии. Если на Майдане друг другу в глаза посмотрели тысячи людей с новым типом мышления, далеким от советчины, то в Крыму встретились взгляды ушедшей, деградировавшей эпохи.
Выходя с советской символикой, крымчане на самом деле требуют российского империализма. Сочувствуют не коммунистическим, левым ценностям, а мифе о советском благосостоянии.
Майдан для них – это образ того мира, который они не готовы принять. Поэтому они верят в такого бабая, как «бандеровцы», не интересуясь, кем был тот самый Бандера.
Лозунг «Слава Украине!» здесь произносят тихо. И отвечают шепотом: «Героям слава!» Но и «Слава России!» здесь тоже никто не кричит. Кричат просто: «Россия!», без всякой «славы».
Похожие книги
