Война становится привычкой - страница 35

Третий появился уже засветло – сам пришёл. Пятьдесят шесть лет, с Ровенщины, афганец. Мобилизовали ещё год назад, но оставили при военкомате – нет пальцев на левой ноге, так что не ходит, а ковыляет. Месяц назад закусился с военкомом и оказался на фронте. По документам провели добровольцем. Осмотрелся что к чему и через неделю подался к нам, но не напрямик через поле, а вкруг через превращённый в кирпичный хлам хуторок. Пробирался сутки, затаиваясь и часами высматривая безопасный проход, пока не вышел к нашим позициям. Рассказывал, что в Афгане его земляки называли свою дивизию «СС-Галичина» – тогда вроде ёрничали, да нынче слова материализовались. Украина сейчас кровью платит за предательство, за этот шабаш бандеровский.

Он на «расконвойке»: помогает по хозяйству, что-то ладит-прилаживает, чистит-моет – эдакий счастливый живчик. Поверили мужику не только потому, что сам сдался, а потому, что глаза у него бесхитростные, держит себя с достоинством, не угодничает. А по вечерам про Афган рассказывает – на всю оставшуюся жизнь врезалось. Если доживёт до возвращения домой, то будет чем с внуками делиться.

Трое пленных, три судьбы, почти одно поколение – сорок четыре, сорок восемь и пятьдесят шесть лет. Западная Украина, Полтава, Кировоград – вроде бы и разброс этногеографический, а по сути одинаковы, одной матери сыновья – Страны Советов. Западенец так и говорит: советский я, меня никакими печеньками в польские холуи не заманишь. А эти идиоты майданные уже доскакались.

И ещё что уже не первый раз слышу от пленных: кормят у вас хорошо и не бьют. Старшина бурчит:

– Хохлы чёртовы, за шмат сала ридну нэньку продадут. У них всё сознание, вся идеология в желудке помещается и через прямую кишку выходит.

А они-то знают, что с нашими в плену обходятся хуже, чем со скотом: и голодом морят, и бьют, и издеваются. У бандеровцев особая психология садиста на генном уровне…

Мы всё больше о войне говорим, а рядышком другая жизнь, её не остановить никакими минами да снарядами. Я уже как-то рассказывал о них: Виталии Рыбальченко, Денисе Пашкове, Медведе, Горе, Байке… Наши боевые друзья ещё по четырнадцатому году, и с тех пор так и идём по жизни вместе, помогая и поддерживая.

Денис Пашков – офицер МЧС, горноспасатель. В четырнадцатом с друзьями ушёл в ополчение, воевал на Весёлой Горе и у Металлиста, а в октябре новая власть родившейся в пожаре гражданской войны республики их разоружила, пропустила через «подвал» и вышвырнула за ненадобностью. Ни работы, ни денег даже на кусок хлеба, но не сломались: сначала в Семейкино (это посёлок под Краснодоном, откуда две трети «Молодой Гвардии» вышло) стали возводить церковь, а по вечерам в отремонтированном ими нетопленном спортзале собирали мальчишек и девчонок, «сбили» их в секции и стали тренировать. Выпестовали несколько команд по волейболу, атлетике, армреслингу, а когда тесно стало в Луганске – поехали по России и возвращались только с победой. И всё на личном энтузиазме да вскладчину, без поддержки со стороны местной власти, словно их и нет в помине.

Так и в этот раз. Сунулись было с предложением в администрацию, но там лишь скривились: опять эти неугомонные. И тогда они сами 12 августа провели спортивный фестиваль: пришёл участковый в свободное от работы время службу нести – охранять общественный порядок, пришли медики, из части приехали сапёры – так, на всякий случай. Участники – от шестнадцати до шестидесяти четырёх лет! По результатам – пятьдесят четыре диплома и непременные каша с чаем! Уложились в собранные в складчину десять тысяч рублей. Всего десять тысяч (!), которых не нашлось у администрации, ну да к этому привыкли. Праздник всё равно состоялся не благодаря, а вопреки! Информационное сопровождение организовало молодёжное отделение ЛДПР – им в зачёт пошло, но ребята не обижаются: одно ведь дело делается. Они бы лавры и администрации отдали, да только у тех соображалка не сработала.