– Значит техническая неисправность. Спасибо, мистер Ламберт, – Киршнер кивнула, и повернулась к Илен Кунтц, – заместителю начальника инженерной службы космопорта, отвечавшей за техническое обслуживание челноков. – А что у вас, Илен?
– Я пока мало что могу сказать, поскольку мы еще только начали анализ собранных фрагментов челнока. Однако наши эксперты изучили останки отказавшего двигателя, и нашли вот это, – коснувшись клавиатуры перед собой, Кунтц вывела на экран фотографию какого-то изрядно пострадавшего от удара агрегата. – Это клапан, отвечающий за регулировку подачи рабочего тела, то есть водорода. В момент включения двигателя он должен был открыться, но как мы видим по положению заслонки этого не произошло.
Киршнер задумчиво глядела на фотографию. Будучи агентом службы безопасности ЮАС, она мало что понимала в двигателях типа VASIMR4, которые ставились на челноки класса «Лямбда», к коим принадлежала разбившаяся машина. И всё же, даже для дилетанта, вроде неё, было очевидно, что топливная заслонка в момент запуска двигателя должна быть открыта.
– Может быть он закрылся от удара? – предположила она.
– Возможно, но как по мне крайне маловероятно, – покачала головой Кунтц.
– Ясно. Но почему, по-вашему он не сработал? Неисправность? – спросила Киршнер.
– Ну, предварительно можно судить, что сам клапан с механической точки зрения в полном порядке. Во всяком случае был в порядке до того, как его расплющило. Полагаю либо отказ электрики, либо софт…
– Однозначно второе, – глядя на свой компьютерный терминал подал голос Даниэль Мун – приглашенный в комиссию специалист по бортовым электронным системам.
– Почему вы так считаете? – Киршнер повернулась к нему.
– Я просматривал телеметрию, которая поступала с борта челнока в момент аварии. И в ней… в общем, это какой-то бред. Глядите сами. – Мун поколдовал над терминалом, и вывел на общий экран текстовый лог-файл. – Вот, здесь, – он выделил несколько строк. – Видите? Автопилот даёт команду на запуск маршевого двигателя, дальше… – компьютерщик прокрутил файл вниз. – Вот здесь. Вот, собственно, пошел процесс запуска: активация магнитных катушек, включение системы ионизации, включение ионно-циклотронного резонатора, открытие дроссельной заслонки… – Мун замолчал и окинул взглядом собравшихся. – Абсолютно штатный запуск. Дальше, мы видим рост температуры, скорость расхода рабочего тела…
– Стоп, стоп, стоп! – оборвала его Киршнер. – Я что-то не понимаю. Какой рост температуры, какой расход?! Двигатель ведь не работал.
– Да, – Мун кивнул. – Но похоже, что компьютер челнока считал иначе.
– Бред, – фыркнул Тимоти Ламберт.
– Потом смотрите сюда, – продолжил Даниэль Мун. – Через восемь секунд, пилот, поняв, что двигатель не работает уже вручную даёт команду на запуск, и все параметры сбрасываются в первоначальное состояние! И двигатель запускается опять. Но на самом деле, это фиктивный запуск. В действительности ничего этого не происходит.
– Это не может быть компьютерным багом? – спросила Рита.
– Нет. Баги не подставляют в систему ложные цифры, мисс Киршнер. Всё это… – компьютерщик замялся, будто опасаясь собственных мыслей.
– Говорите, Даниэль. Не стесняйтесь. Мы собрались здесь чтобы услышать все идеи какие есть, – подбодрила мужчину Рита.
– Как будто это всё сделано намеренно, понимаете? – он окинул взглядом членов комиссии и понизив голос, продолжил. – Я не хочу этого утверждать, но мне кажется, что кто-то возможно покопался в программном обеспечении челнока.
