И на обратной дороге несколько вагонов сошли с рельс. Хорошо, что у всех были Нири: пассажиры отделались тяжёлыми, но исправимыми ранениями. Но не она. Она оказалась под завалами, придавленная тоннами металла. А Ваелин с трудом выбрался из вагона-ресторана, в который отправился за завтраком, и с ужасом смотрел на груды металла в начале поезда. Он пытался спасти, добраться до неё, но что он мог? Он проклинал себя, что-то кричал, просил помочь… В поезде нашлись маги, совместно они начали разбирать завалы из покореженных вагонов. И их сил не хватало на всех пострадавших, работа продвигалась очень медленно. Он проклинал себя за это, но ничего не мог сделать. Когда прибыли спасатели и наконец-то достали её, выяснилось, что раны слишком тяжелы и прошло слишком много времени, её Нири, до последнего поддерживающий жизнь, не выдержал и лопнул.
Ваелин остался один. И он поклялся себе, что станет сильнее. Настолько сильнее, что ничего подобного больше никогда не повторится. Он уволился с шахты и вложил всё свое состояние в обучение магии. Прошли годы, Ваелин практически не покидал Академию магии, да что там говорить, магия стала для него самой жизнью, его единственной целью. Многие учителя поговаривали, что он превзошёл и их. Но их признания не доставляли удовлетворения, Ваелин считал, что можно стать еще искуснее, достичь больших вершин… И тут внезапно ему предложили работу во дворце Вождя Цукердая. Сначала были сомнения, в Нерфертии ходили разговоры о нравах цукердайцев и об особенной жестокости их правителя. Но там было всё: звание, уважение, деньги и наконец признание, признание для самого себя, что он достиг желаемого, стал лучшим магом страны. И он решился. Он отправился в Гормофон, столицу Цукердая.
Однако жизнь при Вожде не принесла ожидаемого удовлетворения, бессмысленная жестокость, самодурство, да и сам уклад жизни в Цукердае, где во главу угла ставилось превосходство их нации и презрение к другим, выматывали его, со временем стали вызвать уныние и отвращение. Всё, за что он держался – это фактически безграничные возможности самосовершенствования в области магии. Перед ним, если на то была воля Вождя, открывались любые ресурсы, всего Лирея, и, хотя обычно это касалось только боевой магии, Ваелину со временем удалось заполучить несколько очень редких книг, ставших для него отдушиной в этом странном и страшном месте. Он все больше времени проводил в одиночестве, задумчиво перелистывая страницы фолиантов, и вскоре единственным желанием стало желание уйти, вернуться домой.
И вот сейчас он сидел, опустив руки, и смотрел, как жизнь покидает этого бедного официанта, который, в общем-то, ничего не сделал. А Вождь, незримо насмехающейся над всеми вокруг, возвышался над ним. Ваелин отвернулся.
Маг видел краем глаза, как Гордорон что-то предлагает девушке, и как она идёт прочь из обеденного зала вслед за Вождём. Эхо от выстрела ещё стояло в ушах, пустой взгляд блуждал между многочисленными яствами на столе и гостями, не задерживаясь ни на чем конкретно… Так он просидел достаточно долго, пока не увидел, как дверь в кабинет Вождя снова отворилась, и вышла та самая девушка, а спустя несколько минут – сам Вождь, выглядевший каким-то озадаченным. Ваелин никогда не видел такое странное выражение на лице Гордорона, это вывело его из ступора. Он присмотрелся и к девушке, и заметил еле-заметное выражение торжества. «Неужели она смогла?», – спросил он сам себя, не совсем понимая, что же он имеет ввиду под словом «смогла» …
