– Ну, Эдуард, ты меня не просто удивил, ты меня ввёл в ступор. Зина –гений, а ты молодец! Продавать не пробовал?
– Нет. Кому они нужны?
– Да ты что, – переполненный восторгом, почти прокричал Павел Андреевич. – Если твои картины развешать в холле ресторана, то посетители, сглатывая слюнки, будут заказывать еды в два раза больше.
Эдуард рассмеялся и с благодарностью посмотрел на соседа.
– Спасибо тебе за такой отзыв о моих работах А ты что из еды любишь?
– Варёную картошку с солёными огурцами и квашеной капусткой.
– Подожди, у меня что-то такое есть.
И он стал перебирать небольшие холсты на полках.
– Вот нашёл, только без капусты,– сказал он и протянул картинку соседу.
Павел Андреевич причмокнул от удовольствия, глядя на изображение. На белой тарелке с оранжевым орнаментом по краю красовался отварной желтоватый картофель, посыпанный свежим зелёным укропом, а рядом привлекал внимание своей аппетитностью порезанный на кружочки солёный огурец в небольшой лужице рассола.
– Это тебе. Дарю.
– Мне? Зачем же дарить, давай куплю.
– Нет, это подарок. Не обижай.
– Не буду. Спасибо. Будет висеть над столом на кухне, – ответил Павел Андреевич и сильно пожал руку художнику.– Давно я не испытывал такой радости. Благодарю! А давай спустимся ко мне. Я тебе свою берлогу покажу. У меня, кстати, есть паровые куриные котлеты, невестка наготовила. Очень вкусные.
– Не откажусь. С удовольствием поем.
Павел Андреевич аккуратно взял картину, и они направились к нему. За едой и разными разговорами прошло около двух часов.
Раздался звонок в дверь. Хозяин открыл дверь. На пороге стояли баба Лара и баба Клава. На них были цветастые платья, которые освежали их вид. Они стояли близко друг к другу и робко поглядывали на хозяина.
– Мы купили тесёмку и пришли показать. Ещё мне надо замерить размер запястья, – сказала Лариса Степановна и стала разворачивать пакет.
– Здравствуйте, дорогие женщины. Проходите на кухню, – радостно поприветствовал он их. – Сейчас всё посмотрим и замерим.
Они робко зашли, а когда увидели художника, то остановились и замерли.
– Проходите, проходите. Вы вовремя. Я как раз сегодня планировал прописаться и закупил всё необходимое. Эдуард, помоги женщинам разместиться, а я приготовлю на стол.
Эдуард встал из-за стола, вежливо поклонился и представился. Они в ответ тоже назвали свои имена, неловко улыбнулись и присели на предложенные им места. Павел Андреевич быстро расставил тарелки, вынул из холодильника всё что было. Достал бокалы для вина, а художнику поставил стакан и минеральную воду, взглядом предложенную и утверждённую. Женщины сидели тихо. Разговор не клеился. Павел Андреевич пытался спасти общение, но в дверь опять позвонили.
Он направился в прихожую. На пороге стояла молодая женщина с третьего этажа, Татьяна. Она была взволнована.
– Вы извините меня. Я ваша соседка. Мне Дима говорил, что вы педиатр. Помогите, пожалуйста. Извините за беспокойство.
– Что случилось? Зачем столько слов. Чем я могу помочь?
– Мой сын… у него жар. Я не знаю, что делать. Врача вызвала, но неизвестно, когда он придёт, а Вадик закатывает глаза, и мне кажется, что он теряет сознание, – она заплакала.
– Ясно, сейчас саквояж возьму и пойдём, – он быстро прошёл в комнату, на ходу обращаясь к художнику:– Эдуард, поухаживай за дамами, пожалуйста.
– Да, конечно. Я справлюсь. Главное, мальчику помоги.
У Павла Андреевича всегда был наготове его саквояж, так любил называть он свой маленький чемоданчик коричневого цвета с потёртостями по углам. В нём было всё необходимое. Даже выйдя на пенсию, врач всегда держал наготове набор средств для экстренной помощи.
